Попробуй только, красавица, век будешь стряпню
старого Якима в Ошмяны заказывать, а то и заберешь старого главным кухов
аром королевским…
Аделия нерешительно зацепила липовой ложкой один из кусочков угощения.
Разжевала. Улыбнулась. Кивнула.
Ц Вот! Ц немедленно восхитился Яким. Ц Я знал, королевна моя, что тебе п
ондравится! Да разве ж может это не пондравиться? И вы, панычи, угощайтесь,
не побрезгуйте…
«Ну, уж если королевне пришлось по душе, Ц подумал Годимир. Ц Так чего пр
остому рыцарю кобениться?»
Он решительно взмахнул ложкой. Капуста оказалась кисло-сладкой, грибочк
и Ц нежно, слегка присоленными и таяли во рту. А вся эта вкуснота щедрой р
укой пересыпана мелкорубленым укропом, лучком, петрушкой, стрелками дик
ого чеснока… Объедение!
Ярош и Олешек после первых неуверенных движений так зачастили ложками, ч
то рыцарю стало боязно Ц а успеет ли он насытиться с такими удальцами-сп
утниками? Он только хотел посоветовать им реже метать, но дед Яким снова о
передил:
Ц Угощайтесь, угощайтесь! Мы еще притащим, коли мало! Кто в лесу живет, от л
есу кормится, голодным от веку не бывает… Лес Ц и стол, и дом. Только надоб
но уметь распознать…
Блаженная сытость охватила словинца. А слова старого Якима падали и пада
ли, разбивались о стол, как брызги дождевые, расползались по углам, по щеля
м тараканами, зудели в голове навязчивыми комарами…
Вот говорливый-то! Годимир хотел поковыряться в ухе пальцем, но почему-то
не смог.
Потом на его глазах Якуня взяла цистру Олешека и отложила ее на полати. И ш
пильман вопреки обыкновению не возмутился. Просто сидел и тупо пялился в
стену.
Яким расправил бороду, поднялся. Помахал ладонью перед лицом Яроша. Лесн
ой молодец будто и не заметил его движений. Странно…
Дедок прибрал лук и колчан, толкнул Бирюка в плечо. Знаменитый разбойник
свалился, словно куль с мукой.
Ц Я ведь узнала его, касатик, Ц издалека донесся голос Якуни. Ц Ярош. Яр
ош Бирюк…
Ц А то я сам слепой и тупой, Ц ворчливо отозвался дед. Ц Сыдор-то думал, ч
то избавился от него. Ан нет… Живучий.
Ц И не говори, касатик, сколько разов вот так уходил от верной гибели?
Ц Ну, теперича все. Отпрыгался.
Ц Я, касатик, королевну в чулан запру. Опосля. А с энтими мордоворотами де
лать что будем?
Толчок в плечо. Годимир опрокинулся навзничь, больно ударившись плечом.
Падение отозвалось вспышкой боли в треснутом ребре. Но ни дернуться, ни п
ошевелиться рыцарь не смог.
Ц Да хорошо бы их в погреб, чтоб не попортились прежде времени… Приготов
ь-ка их, старая, а я с лошадками управлюсь пока. Эх-хэ-хэ, грехи наши тяжкие…
Ц Тяжело ступая, Яким прошел в сени, и вскоре его шаркающие шаги затихли.

Годимир лежал в полном оцепенении и недоумевал Ц опоили или в еду яду по
дсыпали? Может, потому и не скупились на укроп с луком, чтобы вкус перебить
? Скорее всего. А опоить не могли. Они еще ничего не пили.
И как собираются с ними поступить дальше?
Видеть рыцарь мог только стреху изнутри да жерди, на которые она опирала
сь. Рядом копошилась Якуня. Кряхтела, охала и, по всей видимости, что-то дел
ала с Ярошем. Судя по словам бабки и деда, они хорошо знали Сыдора. Значит, Б
ирюку теперь точно не жить. Ну, их-то с Олешеком разбойник может и пожалет
ь по старой памяти… Годимиру захотелось надавать себе пощечин за подобн
ые мысли, проклятая неподвижность помешала. И как ни заставляй себя дума
ть о чем-то другом, все равно не выйдет. Проверенный способ. Попробуй толь
ко сказать себе Ц не хочу думать о булке с маком. Вот увидишь Ц только о н
ей мысли и будут лезть в голову.
Аделия все еще сидела на лавке. Тоже безучастная ко всему, словно тряпичн
ая кукла. Ей, по всей видимости, старики-разбойники уготовили иную участь
. Еще бы! Особами королевской крови запросто не разбрасываются. Можно вык
уп получить. А если сильно постараться и изобразить из себя спасителя ко
ролевны от дракона, есть надежда заделаться королевским зятем и установ
ить власть над половиной Ошмянского королевства. Якиму это, само собой, н
и к чему, но вот Сыдор Ц малый ушлый Ц своего не упустит.
Ц Эх, касатик, касатик… Ц кряхтела бабка, едва не касаясь краем поневы щ
еки Годимира. Рыцарю это прикосновение почему-то было крайне неприятно.
Словно мохнатая гусеница ползет или жирная навозная муха на лицо сесть н
оровит. Ц Ну, вот и славненько. Теперь ты, родимый…
Старуха нависла над словинцем. В руке ее сверкнул широкий кухонный нож и
з тех, что годятся и хлеб нарезать и барана выпотрошить.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
МНОГО КРОВИ И НОВАЯ БЕДА

Багровый отблеск каганца сверкнул на лезвии ножа, словно крысиный глаз.
Бабка сопела. От нее несло потом, мочой и квашенной капустой.
Ц Гладенький, упитанный… Ц бормотала Якуня. Ц Будут оглоедушки довол
ьны. Заплатят старикам хорошо. Да и Сыдор не обидит… Все довольны будут. А
панычи? Что ж, не повезло панычам. Не вовремя к Якиму с Якуней заехали… А чт
о ж это нету у него ничего… Ничего-ничегошеньки…
Лезвием ножа бабка приподняла рыцарю мочку левого уха. Потом правого. Чт
о он ищет? Осмотрела руки… Годимир догадался Ц это она сперва высматрив
ала серьги, а теперь проверяла имеются ли у него перстни. Хвала Господу, сл
овинец побрякушки из золота и серебра не любил, считал их баловством, не д
остойным рыцаря. Теперь оставалось лишь благодарить Господа, Пресветло
го и Всеблагого, за эту нелюбовь. А что там у товарищей? Кажется, у Яроша в ле
вом ухе висела серьга в виде крейцбергского талера на цепочке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97