Надобно по следу идти. Глядишь, и удастся к логову в
олколака выбраться.
Ц Не боишься? Ц прямо спросил Годимир у кметя.
Ц Боюсь, Ц честно ответил Харлам, перекладывая дубину с одного плеча на
другое.
Ц Можешь вернуться.
Ц Не-а, пан. Я Ц с тобой.
«Побольше бы таких кметей, Ц подумал тогда Годимир. Ц Кто тогда Хоробро
вское королевство одолеет?»
Ц А ты? Ц Рыцарь повернулся к корчмарю.
У того тряслись губы, взгляд стал совсем затравленным, но, тем не менее, он
упрямо мотнул головой. Не уйду, мол.
Ц Ладно, куда вас девать? Пошли. Ц Рыцарь вытянул меч из ножен. Оплетенна
я кожаным ремешком рукоять льнула к ладони.
Они отправились по следам. С десяток саженей еще встречались отпечатки ч
оботов и опорок кметей, бегавших тремя днями ранее в поисках Явдохи. Посл
е пропали. Видно, побоялись селяне всерьез схватиться с людоедом, а может,
просто со следа сбились.
Да нет. Со следа сбиться даже непривычный к лесу горожанин не смог бы. Нет-
нет, да и попадаются сломанные побеги, борозды когтей на дерне, такие глуб
окие, что не смыты дождем, а то и клок темно-бурой шерсти, прилипший к грубо
й коре дуба.
Значит, испугались.
Но не все.
Кто-то все-таки прошел этим путем перед ними. Бесформенные отпечатки гру
бых кметских опорок шли по следу волколака с неотвратимостью прихода ст
ужи в подзимнике.
Ц Маркел, Ц ни с того ни с сего проговорил Харлам.
Точно! Годимир укорил себя за недогадливость. Конечно же, это был бондарь,
потерявший любимую дочку. Это он прошел перед ними. Он единственный, кто н
е побоялся забраться глубоко в чащу. И скорее всего, на верную гибель.
Задумавшись, рыцарь едва не налетел на кучу валежника Ц хворост, корявы
е сучья, комель молодого деревца с раскоряченными, словно пальцы утоплен
ника, корнями. Он остановился, взмахнув руками, оглянулся сперва на Харла
ма, после на корчмаря, чьего имени так и не спросил, Ц не зацепил ли мечом н
енароком? И лишь убедившись, что спутники целы, вернул взгляд к вороху хво
роста и застыл, как обмерший с перепугу жук-рогач, увидев торчащий из бесп
орядочного переплетения веток грязный, потертый, с прилипшими к подошве
ясеневыми листьями, опорок. Дальше виднелся край измаранной штанины.
Ну, вот и Маркел.
Значит, не отомстил. Напротив, сам стал добычей.
А волколак, выходит, запасливый. Не стал жрать, рискуя заработать заворот
кишок. Забросал хворостом на черный день.
Ничего удивительного. Уж если медведи, звери обычные и простые, добычу пр
ячут, то уж такому чудищу хитрому и изворотливому, как волколак-людоед, са
м Господь велел… Тьфу ты, прости Господи, за упоминание нечестивое…
Ц Помоги, Ц Годимир поманил Харлама, намереваясь вытащить труп. Надо же
осмотреть следы ранений, понять Ц чего ждать можно от твари…
Рыцаря спасла зацепившаяся за голенище сапога веточка. Он нагнулся, чтоб
ы откинуть ее в сторону, и в этот миг мохнатая туша, обдавшая человека вонь
ю и жаром, пронеслась над головой.
Волколак!
Чудище врезалось в грудь Харлама, и они покатились, сжимая друг дружку в о
бъятиях. Ну просто не разлей вода.
Кметь заорал, захлебываясь, и Годимир догадался, что это кровь булькает в
разорванном горле проводника. Меч все еще оттягивал правую руку.
Размах!
Перед глазами маячила сгорбленная спина Ц проплешины блестящей кожи ч
ередовались с длинным космами, спутанными в колтуны; позвонки торчали пе
тушиным гребнем.
Вот сейчас!
Ц НЕ НАДО!!!
Корчмарь ударил плечом Годимира в бок, обхватил, облапил на удивление кр
епкими ручищами.
Ц Ты что?!! Ц Рыцарь попытался отмахнуться, оттолкнуть нежданную помеху
локтем, но мужик прицепился как репей к собачьему хвосту.
Ц Не надо, не надо… Ц частил он задыхаясь, умоляющим голосом.
Тем временем Харлам перестал сучить ногами. Дернулся в последний раз и з
атих. Сидящий у него на груди волколак повернулся вроде бы неспешно, но с п
угающей грацией. Оскалил острые клыки…
Олешек не удержался, прочел по памяти отрывок из старинной песни, повест
вующей о рыцарских подвигах:

Ц Зубы оскалены словно мечи,

Распялена смрадная пасть.
Вцепится в горло Ц кричи, не кричи…
Не дай же, Господь, пропасть!

Ц Похоже на то, Ц кивнул Годимир. Ц Смрада из пасти я, правда, не почуял
Ц далековато, да и псиной так несло, что любую иную вонь перебьет. Зато др
угое увидел…
Морда волколака напоминала человеческую. Да иначе и быть не может. Всем и
звестно, что в волколака (или оборотня, как их называют ближе к Студеному м
орю) превращается человек либо отринувший Господа, Пресветлого и Всебла
гого, и увлекшийся чернокнижием, либо дорогу злобному чародею перешедши
й. В первом случае становятся волколаками по своей воле, а во втором Ц по
чужой, и путь к спасению еще имеется Ц в молитвах, посте, паломничестве к
прославленным монастырям. Но не в том суть… Волколачья морда, заросшая б
урой бородой, сейчас слипшейся от крови, с сильно выступающими вперед че
люстями и покатым лбом, до боли напоминала лицо корчмаря, висевшего на Го
димире, словно клещ. Тот же нос Ц мясистый, круглый, как репка; тот же падаю
щий на глаза засаленный чуб; те же оттопыренные круглые уши…
Неужели родственники? Да еще, не приведи Господи, братья?
Ц Не надо, не надо… Ц тянул корчмарь, будто напрочь забыл все другие сло
ва.
Волколак присел на задние лапы (или ноги?), напрягся. Поползла вверх губа, е
ще больше обнажая зубы, не имевшие уже ничего общего с человеческими.
Ц Отпусти, придурок! Ц Годимир дернулся изо всех сил, да куда там!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97