– Да, хочу. В конце концов какая разница…
– Милый мой, милый.
– Сука. Опять ту же штуку решила выкинуть.
– Юк, ты должен перестать бегать к ней по первому зову. Вот сейчас возьми и перестань.
– Я перестану. Это конец. Элен Майли дала свободу рабу.
– Хороший мальчик. Гм. Настоящий мужчина.
– Я не хочу думать… ни о чем.
– А об этом?
– Да.
– А этом?
– О, да?
– Юк! Как хорошо! Это настоящий подарок для меня!
– Надеюсь, тебе нравится. Извини, что я не обернул его в бумагу.
– Мне очень нравится. Подожди секунду. О'кей. Теперь иди сюда.
– Сюда?
– Да. Вот так.
– Тебе не очень тяжело?
– О нет, нет.
– Джеронимо. Добрый старый Джеронимо.
– Ты хочешь меня, Юк?
– Где ты, Томас Альва Эдисон?
– Я нужна тебе?
– Тиберий Клавдий Нерон Цезарь, я люблю тебя.
– Скажи, скажи еще!
– Я хочу тебя, ты нужна мне!
– Постой. Постой.
– Нет.
– Тогда ладно.
– Да.
И они унеслись ввысь.
Несколько часов спустя доктор Франклин позвонил Ричарду Фэю и сообщил ему, что его мать умерла, непрестанно повторяя его имя.

27

Вид у Верблюда был пристукнутый. Как потерянный бродил он за Пегги в толпе приглашенных, вздрагивая, когда мужчины пожимали ему руку, а женщины прыскали со смеху, глядя на его нос.
– Что такое с Морисом, Пег? – шепотом спросила Элен у невесты. – У него такой вид, словно он женится из-под палки. В конце концов, это же была его идея.
– Он придет в себя, милая, – вздохнула Пегги. – Как только мы останемся с ним наедине, я его приведу в чувство. Юк здесь?
– Нет еще. После того, что произошло на прошлой неделе, я даже не знаю, появится ли он вообще. Я ему звонила-звонила, но так и не дозвонилась. Я пожалуй еще выпью.
Она опорожнила несколько бокалов шампанского и съела дохлую креветку, в которую была воткнута голубая пластмассовая зубочистка. Прием становился все оживленнее. Одна женщина сняла туфли. Какой-то мужчина уронил свою накладку, а потом надел ее задом наперед. Все рассмеялись.
Жених поймал Элен в углу у стойки бара.
– Ты ее лучшая подруга, – укоризненно начал он, – ты хоть представляешь себе сколько может стоить новый мост?
Элен вынуждена была признать, что не представляет.
– Дорого, – мрачно сообщил он. – В конце концов, я не миллионер.
Элен заверила его, что Пегги и не считает его миллионером.
– Знаю-знаю, – поспешно ответил он, – и все же с места в карьер? Только мы вышли из церкви и бац! Ей нужен зубной протез. Это честно? Я спрашиваю тебя, это честно?
Она смотрела на него, внутренне сжавшись, погрустнев и вдруг ощутив на себе всю тяжесть жизни. Пенис, влагалище и… могила. Что еще?
Ее размышления прервала Керри Эдвардс, сообщившая ей, что внизу ее ждет Ричард Фэй.
Она поспешила вниз. Фэй обернулся, и она увидела то, что его лицо похоже на исполосованный бритвой портрет, склеенный слезами. Она вспомнила о том, как он был маленьким и о щуплой горничной с грязными пятками.
– Что ты здесь делаешь, милый? – воскликнула она. – Почему не поднимаешься?
– Мне нужно поговорить с тобой. Это не займет много времени.
Она обвила его руками и тут же почувствовала, что с таким же успехом она могла обнимать фонарный столб. Взгляд его водянистых глаз скользнул прочь и остановился на потолке.
– Я пьяна, – призналась она. – Я слишком много выпила, в ожидании, когда ты появишься. Свадьба была замечательная. Я плакала. Пегги была такой красивой. Я думала, ты позвонишь. А насчет твоей матери, Юк… я хочу сказать, ну, ты понимаешь, что я чувствую. Мне очень жаль. Ее и тебя. Я…
– Ничего, все в порядке, – туманно ответил он. Его водянистые глаза наполнились слезами. – Моя мать умерла, повторяя мое имя. А я… а я…
– Я знаю, знаю. Но ты не должен винить себя, дорогой. Не должен.
– Я ничего не могу с собой поделать. Я все время думаю, что если бы пошел, когда он позвонил, если бы я послушался его, если бы поверил ему…
– Ты не можешь…
– Ты просто не понимаешь. Я знаю, что не должен винить себя, но все равно виню. Никуда от этого не денешься. Может быть, это глупо, но это так. Что мне делать, Элен? Что?
И тогда она вспомнила о Гарри. Может быть он был прав. Может быть Гарри Л.Теннант был прав. Впервые в жизни она всерьез задумалась о самоубийстве. Она устала. Устала от проблем Фэя, от своих собственных проблем, от постоянной борьбы. Она устала от сложности жизни, от людей, которые сплелись как клубок змей, которые совершенно не стремились к «слиянию душ», а лишь пожирали друг друга. Элен запуталась во всем этом.
Просыпаться, мыться, есть, работать, засыпать. Каждую субботу ходить в прачечную. Ставить набойки на туфли. Мыть унитаз, потому что уборщица отказывается это делать. Каждый месяц терпеть боль при менструациях. Вся эта тысяча мелочей жизни, бренного существования, которые поглотят ее, если она станет пренебрегать ими. Но мало того, что она терпела и преодолевала все эти испытания прямо как из комического шоу. Они высасывали ее силы, опустошали душу. И что оставалось на любовь и страсть? Что оставалось стареющей женщине и одинокому, заплывшему жиром мужчине? Нет, всего этого было слишком. Пошло оно все к черту!
– Все это – дерьмо, – с недоумевающим видом произнесла она.
Он ничего не слушал, но повторил в точности то, что она думала…
– Это уже слишком, – сказал он. – Я больше не могу бороться. Может быть с чем другим я бы и справился. Но не с этим. Я не виню тебя! Я сам во всем виноват. Я готовил материал для статьи о разломе Андреаса. Калифорния рано или поздно провалится в море. Это похоже на то, как я ощущаю себя. Разломанным. Каждый раз, когда я буду видеть тебя, я буду вспоминать ту ночь. Как же мы снова ляжем в постель?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79