Боже, до чего она милая. Прямо съесть хочется. Иногда я покупаю ей конфеты. Каждое Рождество он дарит мне календарик и коробочку орехов. Ну, не мило ли? Ну вот, туда я каждую неделю отношу свое грязное белье. И химчистка у меня в том же квартале…
– Ну и?..
– Ну… Еще у меня есть замечательный зубной врач на Пятьдесят седьмой улице. Он почти никогда не делает мне больно. Я хожу к нему раз в год – на проверку, понимаешь?
– Конечно.
– Еще у меня есть лечащий врач-гинеколог. Я сажусь к нему в кресло и он мне заглядывает туда… Он говорит, что у меня сильные мышцы живота и я нахожусь в отличной форме. Знаешь, я по утрам стараюсь делать упражнения.
– Ага.
– Еще у меня есть страховка, и бенифициарий – кто-то из моих племянников. Ну вот, у меня есть страховка. А в прошлом году я выбрала такую хитрую штуку – такой полис – плачу по нему каждый месяц, а потом, когда мне будет шестьдесят пять, буду получать сто долларов в месяц. Это здорово, правда?
– Да, здорово.
– Ну… что еще? Обувь у меня быстро снашивается, и часто приходится ставить новые набойки. Я принимаю снотворное и пользуюсь той косметикой, которую рекламируют по телевизору. В прошлое Рождество я ходила в собор Святого Патрика. Там было очень красиво. И я все делаю правильно – я соблюдаю личную гигиену и все такое. У меня пахнет изо рта?
– О, нет, нет.
Она разрыдалась.
– Так почему же я так чертовски несчастна? – всхлипнула она.
– Несчастна, – кивнул он. – Несчастна…
Он не знал, как успокоить ее, и поэтому включил радио. Это был миниатюрный приемник в треснувшем пластмассовом корпусе. Рокко (да покоится в мире его душа) однажды сбросил его со стола. По радио передавали танцевальную мелодию из фильма «Грек Зорба». Элен Майли и Ричард Фэй тут же встали, подали друг другу руки и стали танцевать. Вправо, влево, очень элегантно, тщательно выполняя все фигуры.
Музыка кончилась, они сели и зажгли свои потухшие сигареты.
– Моя проблема… – начал он.
– Твоя проблема?
– Моя проблема, – сказал он, – в том, что я чувствую, что я разный с разными людьми. Понимаешь? Я один человек для моей матери, другой человек для тебя, третий человек для моего босса…
Они стали хлопать в ладоши и петь: «И человек для моего босса, и человек для моего носа, и человек для моего троса…»
Наконец они остановились. Он сказал:
– Ну… вот видишь.
– Ну, и?..
– Ну и кто я такой?
– Ага! – закричала она. – Давай займемся нашим бифштексом!
Это был кусок вырезки в дюйм толщиной, с костью и жиром.
– Есть хороший нож? – спросил он.
– Нет, только этот. Но у меня есть такая маленькая забавная штучка с металлическими дисками, ею его можно наточить. Ты знаешь как, Юк?
Он бросил в ее сторону высокомерный взгляд.
И стал точить нож, аккуратно проводя лезвием по вращающимся дискам. Он ни разу не порезался, даже когда пробовал остроту лезвия большим пальцем. Элен наблюдала за ним с улыбкой.
– Боже, – сказала она, – да ты в самом деле знаешь как точить нож.
Он обтер лезвие, а затем отрезал от куска крохотный кусочек жира.
– Отнеси это в гостиную и дай своей птице, – распорядился он.
– Да пошла она!
– Отнеси ей, Элен, она тоже имеет право.
– О, черт, – проворчала она, но взяла кусочек жира, отнесла его в гостиную и скоро вернулась. – Этот дурак так набросился на него!
– Разумеется, – кивнул Юк. – А кто не набросился бы?
Умелыми движениями он вырезал кость, обрезал жир и разделал мясо.
– Сейчас я отрежу кусочек от этого бифштекса, – сказал он, – и съем его сырым.
Он взглянул на нее.
– Ты отрежь кусочек от него и для меня, – сказала она ему, – и я съем его сырым.
Он отрезал два тоненьких ломтика. Мясо было нежным, сочным и ароматным. Казалось, его можно разрезать ракеткой для пинг-понга. Они съели эти кусочки. Он взглянул на нее. Она кивнула. Он нарезал оставшееся мясо на маленькие кусочки и они взяли тарелку в гостиную.
– У меня есть картошка, – слабо сказала она. – Салат. Шпинат. Помидоры. Все такое. И еще выпечка.
Он даже не взглянул на нее. Они сидели и жевали сырое мясо. Ох и вкусное же оно было!
– Утром у меня будет расстройство желудка, – вздохнула она.
Он довольно кивнул.
Она посмотрела на сигарету, которую курила.
– Она опять погасла. Где ты берешь эти штучки?
– Молоденькая девушка в том месте, где я работаю. Милая девушка. Лицо
– прямо из Ботичелли. Ну, из забегаловки Сэма Ботичелли. Знаешь, такой индийский ресторанчик в Хо-Хо-Кусе. Однажды она оставила офис открытым…
– Эй! – оживленно воскликнула Элен. – Глянь-ка!
Она вскочила на ноги и бросила диванную подушку в угол. И прежде, чем он успел что-то сообразить, она уже стояла на руках, головой упираясь в подушку, ногами – в стену, а юбка ее задралась. Он увидел пугающее зрелище: ее заголившиеся крепкие бедра и голубые трусики-бикини с маленькими розочками.
– О, боже… – простонал он, действительно смущенный.
Когда она встала на ноги, ее лицо заливала краска.
– Ну, как? – воинственно потребовала она.
Он вежливо поаплодировал.
– Йога, – объяснила она, – это самодисциплина.
Они вернулись к недоеденному мясу и недокуренным сигаретам с наркотиком.
– Как ты думаешь… – спросила она, – как ты думаешь… виски с содовой нам… э… не повредит? Я… меня мучит жажда.
– Ну…
Она бросилась на кухню. Принесла бутылку виски и бутылку содовой. Теперь дел у них прибавилось – выпивка, сырое мясо и гашиш.
Ричард Фэй, Отверженный Судьбой, который слишком много думал о собственном благе, сидел на краешке кресла, подавшись вперед. Он изрядно сбросил в весе, как и обещал. Теперь его костюм свободно сидел на нем. Маленький мальчик, надевший папин костюм и оказавшийся в нем как в домике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79