На планете-зоне повсеместно и тотально отслеживаются биополя, что безумно дорого, зато архинадежно. Надежность тоталауроконтроля под прикрытием космокордонов специалисты оценивают в 110%, меж тем — ха! — будьте любезны, вот он я — человек-невидимка, говоря образно.
Джокер обрадовал, показал мне билет-портал на предъявителя. Пообещал клятвенно, мол, билетик станет моим после того, как я принесу штамм убийцы «вертухаев», и многозначительно замолчал.
— Можно билетик поближе рассмотреть, — я протянул руку. Джокер, хмыкнув, вложил в мою ладонь пластиковый многогранник.
Да, все правильно — билет на предъявителя категории «все оплачено». Чтобы билет перестал быть анонимным, достаточно соскоблить защитную пленку и поскрести пальцем по открывшейся шершавости, схожей с привычной «кассой».
— Само собой, билетик станет именным до того, как я пойду на дело, да?
— Не вопрос.
— Ага! Значится, кой-какие гарантии у меня будут. Ну что ж, это здорово, а… А вдруг, тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, я спалюсь на деле?
— Заработаешь коричневый рог лет на десять. Меня за собой потянешь — считай, ты покойник.
— Блин! Спалюсь, так точняк ждет гипнокресло, в натуре, а в нем все колются, тебе ли не знать. Как же я тебя отмажу, а?
— Твои проблемы. Я свое слово сказал.
— Ха! Интересная альтернативка — или «все оплачено» на самом шикарном космокорыте для самых богатеньких, или свежий рог наводчика под ребро, — я исподволь покосился на рукоять БЛАСТЕРа за поясом блатного. Джокер, черт его побери, перехватил мой беглый косой взгляд.
— Куда пялишься, борзый? Волына с персонидентификацией в твоем крабе не стрельнет, — Козырной взялся своим «крабом», сиречь пятерней, за кружку с чифирем и слегка помял алюминий, будто податливую фольгу деформировал. — У меня в мышцу гидроусиление имплантировано, я на целых восемнадцать процентов киборг, а тебя, борзый, я голым видел, ты — чистый натурал. Тебе со мной махаться слабо, фраер.
— Блин, о чем ты, земеля? Не собирался я с тобой драться, в натуре, — соврал я, вовремя вспомнив про «ампулу забвения», которая на крайняк спасет в гипнокресле и от рога подельника, и вообще. — Рассказывай давай, где прячут искомый штамм. И чайку давай еще, давай водички-то вскипяти. А еще я не прочь пожрать чего посытнее. На голодный желудок, сам понимаешь, воровать не в кайф.
— Ну ты, борзый!
— Дык, разве ж это плохо для наших общих дел, а? Кстати, земеля, если не секрет, сколько думаешь наварить на продаже убийцы «вертухаев»?
— Борзей, да знай меру, фофан.
— Понял, вопрос снимается.
Джокер вскипятил еще водички, расщедрился, выставил на стол упаковку рафинада, жрачку соорудил. Я с удовольствием взялся уплетать синтезкашу, запивая ее сладким чаем, а Козырной тем временем принялся излагать длинно и путано перечень проблем, связанных с кражей драгоценного штамма. Вскоре я перестал жевать, очень скоро позабыл напрочь по сладкий чаек. Я слушал наводчика разинув рот, моргая тупо, не зная, смеяться мне или плакать.
Штамм хранился в подвале частного банка. Здание банка находилось в центре города, в получасе ходьбы от каморки Джокера. Проникнуть в здание через центральный, служебный или пожарные входы для меня, «невидимки» в кавычках, не вопрос. Меж тем в хранилище хрен войдешь через официальную сейфовую дверцу, однако… Было, черт его побери, трижды голимое «однако»! Президент банка, чудила, имел бзик по части земных восточных единоборств. Бзикнутый президент, мать его ити, позаботился оборудовать лично для себя тайный ход прямо в хранилище по типу знаменитого «коридора смерти» китайского монастыря Шаолинь. Джокер клялся, мол, в «коридоре смерти» отсутствуют напрочь современные ловушки, там, типа, сплошь земные средневековые тернии, но разве мне от этого легче?
— Черт меня подери! Монахи Шаолиня лет по двадцать тренировались, прежде чем лезть в этот чертов коридор на фиг, а я? Я стопудово сдохну, едва переступив порог!
— Не парься, — Джокер выложил на стол инъектор с маркировкой «super». — В баяне новейший регенератор. Сотку юксов отдал за дозу.
— За мальчика меня держишь? Супер-пупер не канает, если свыше девяноста процентов организма получит поврежде… Стоп! Придумал! Насколько мне известно, из всяких разных кино про Шаолинь, в «коридоре смерти» ловушки срабатывают от давления на половицы пола, да? Что, если надыбать антиграв-ранец, я его надену и по типу Карлсона перелечу коридор из конца в конец, а?
— В этом занюханном коридоре спрятано сто восемь глушилок против любых техноприбамбасов.
— Эй, друг! Ты говорил, что там нету ни фига всяческих продвинутых штучек-дрючек, или мне послышалось?
— Современных ловушек-подлянок нету, а старинных глушилок до хрена, чтоб все по-честному, по-средневековому. И ауросканеров секретных понатыкано до хренища, без них у нас никак, шагу не ступишь.
— Ясен перец, — кивнул я и подумал: «Сейчас, во-первых, оформлю на себя билет, во-вторых, уколюсь регенератором с понтом, в-третьих, совру, дескать, пошел на дело, а реально пойду искать оружие, чтоб, вернувшись, отвоевать у Джокера подлого свой персональный счастливый билетик».
Во-первых и во-вторых сбылось. С остальными пунктами скороспелого плана вышел облом. Причем полный.
Билетик я спокойно оформил, поморщившись, пережил инъекцию, после чего Джокер заставил меня многократно повторять: «Сто тринадцать», номер ячейки — в хранилище, где лежит коробочка со штаммом. Убедившись, что я запомнил номер, Козырный выдал мне тюбик на веревочке. Веревочную петельку я повесил на шею, узнал, что тюбик заполнен бактерицидным гелем и что бактерии в геле легко, за пять секунд, превратят в труху ДНК-замок ячейки № 113.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59