Что ж, извольте – он жил как в раю. Конкретнее? Пожалуйста– жил воистину как в раю, сибаритствовал в коттедже на берегу лесного озера, отменно харчевался, имел отличные условия и все такое прочее. А вот сбежал, гаденыш, уполз из золотой клетки на свободу. Как будто она бывает, эта самая пресловутая свобода. Покажите мне полностью свободного человека или любое другое независимое существо, и я тут же помру от зависти.Следующий вопрос касался обстоятельств побега, первый взгляд вполне невинный вопросик, но на деле хитрый, с двойным дном. Ай да Витас! Зря я обзывал его “дурашкой”, ой зря. Расточительно долго вступительным словом он почти усыпил мою бдительность и теперь, как бы невзначай, задает правильные вопросы. Молодец Витас, на самом деле соображает. Сведения об охране объекта “Рекрут” позволят уточнить его статус и заодно прикинуть тактико-технические характеристики беглеца. Хитер Витас, однако и я не лыком шит. Объясняю – объект никто не сторожил, его охраняли, берегли, холили и лелеяли. О количестве телохранителей, равно как и об их квалификации, я умалчиваю. Излагаю факты – однажды поутру юная нимфа, как обычно, принесла Рекруту кофею в постельку, а постелька-то, вах, пуста. Все вокруг оперативно обыскали, но поиски по горячим следам не дали результатов, поелику ни горячих, ни холодных следов не обнаружилось. И на границах зоны “Рай” все было спокойно, будто ее никто и не пересекал. Вариант с похищением исключили сразу же, как заведомо фантастический. Удивились, разозлились и забили в колокол общей большой тревоги. Первая оптимистическая нотка прозвучала эхом лишь на днях, в Питере, что весьма отрадно. Откровенно признаюсь – за полтора месяца сплошь тревожный набат мне лично изрядно надоел. Спасибо, ребята, усладили слух, век не забуду.Подъезжаем к Петроградской. Я успею ответить еще на один вопрос, последний. Опережая Витаса, его задает Олеся. Спрашивает о вознаграждении. Кому? За что? Вам за вашу успешную работу?! Ну, мадам, экая вы, право… штучка с ручкой. Виртуальных пряников вам мало, вам медовые подавай. А кнута для острастки поперек спины как?.. Нет, погожу. Ограничусь легким укором: борзеете, мадамочка! Пардон, зажрались! Вижу, вижу, Витас, твою отстраненную физию в зеркальце. Прикинулся задумчивым, отмежевался от меркантильных поползновений подруги. И снова молодец, Витас! Правильно делаешь, ибо сказано – воздастся каждому по заслугам, и добавлено – не плачь, не бойся, не проси. Рискни и возьми сам, ежели считаешь себя умнее, сильнее других, но не проси. Вот, к примеру, объект – взял и рискнул. И ему воздастся. Рано или поздно. Причем скорее рано, чем поздно. Скрыться от нас еще никому не удавалось. А впрочем… Хм-м… а впрочем, я лично вообще не припомню, чтоб кто-либо из Рекрутов пытался слинять. Был прецедент, помню, моего ранга человек исчез без вести по собственному, так сказать, желанию, но чтоб сдернул Рекрут, такого не было, точно! Из “Рая” в здравом уме и твердой памяти не бегут, и психов, которым жить надоело, раньше среди наших подопечных никогда не было…Приехали. Родные места. Дом мод, памятник Попову… или Павлову? А вон там был тир, а тут кольцо 33, 92 и 94-го автобусов. Нарушаем правила дорожного движения, сворачиваем влево. Петляем по улочками да переулочкам, недолго петляем. “В этом доме”, – показывает Витас. Поворачиваю голову, узнаю дом, и последняя надежда во мне агонизирует глупым “а вдруг совпадение?”. Никаких совпадений! Все правильно – именно про этот дом я и рассказывал объекту. Витас выносит окончательный приговор надежде, называя номер подъезда и квартиры. Конец. Надежда мертва.Помню как сейчас – ранняя осень, поздний вечер, мы, я и объект, сидим у потухшего кострища на берегу стылого озера, пьем коньяк из пластмассовых стаканчиков, закусываем печенной в золе картошкой и говорим о былом, о питерском. С озера тянет холодком, коньяк обжигает гортань, нас объединяет общая ностальгия по отшумевшей на брегах Невы юности. Его ностальгия со знаком минус, он рассказывает про общагу на Седьмой Красноармейской. Я слушаю, мысленно блуждая по Ленинграду, и, когда он замолкает, рассказываю. Про этот дом, мимо которого только что, наяву, тихо проехала “Волга” с Олесей за рулем, мною рядом и Витасом на заднем сиденье.В этой, старой, мрачной пятиэтажке, построенной в девятнадцатом веке, в семидесятые годы века двадцатого, в первом подъезде, на четвертом этаже жила-была девушка Света. Невеста моего старшего 6paтa. Помню, как я, прыщавый и наглый пацан, присмирел, знакомясь с потенциальной родственницей, помню, как гордо и понимающе усмехнулся брат, представляя невесту. Света была хороша… Да что я, черт побери, говорю ? Какое там хороша ?! Она была красива, она была прекрасна. Она напоминала Мадонну кисти Леонардо. Ее реликтовая красота восхищала. В прошлом, двадцатом веке еще встречались подобные ей… как бы выразиться поточнее… подобные ей юные девы. А нынче, к сожалению, вокруг сплошь девки, девахи, девицы. Иногда славненькие, бывают и миленькие, попадаются даже исключительно очаровательные, однако иного генотипа, других пород, новых видов. Или я просто старею? Нет, я просто объективен, к сожалению к величайшему.Помню, как, пригубив коньяк, объект прокомментировал мои сантименты с точки зрения папаши Фрейда и как спросил: “Где она сейчас, дева Света?” Пришлось сказать: “Не знаю. Свадьба не состоялась. Брат погиб холостяком”. Я пожалел, что заговорил о Свете, и соврал – дескать, Света к слову пришлась, а рассказать я хочу о писателе и поэте Б.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16