Пора переходить к делу.
— Николай Каренович, я, собственно, явился сюда не ради продажи сценариев, о чем вы, конечно же, догадываетесь. Мне срочно необходимо встретиться с Егором.
— С каким Егором?
— Не придуривайтесь, Касторский. Режиссер вы профессиональный, заслуженный, а актер так себе. Вам прекрасно известно, о каком Егоре идет речь.
— Вы заблуждаетесь. Стас, я не...
— Ну все! Хватит! Егор и мне, еще до вас, предлагал снимать порнуху. Вы этого не можете не знать. Егора, я думаю, вы и называете «заказчиком». Он у вас забирает мастер-кассеты на тиражирование? Ну колитесь, Касторский?
— Не понимаю, что за допрос? По какому праву! — искренне, от всей души возмутился Николай Каренович.
— По праву сильного, — усмехнулся я. И, наверное, в глазах моих промелькнула какая-то особая искорка, ибо Касторский сразу же заметно побледнел и попятился к железной сейфовой двери на лестницу.
— Кто вам позволил разговаривать со мной подобным тоном?! Я много старше вас, мальчишка! — взвизгнул Буба, покосившись на дверь у себя за спиной.
— Тс-с-с! Тихо, Буба! — Скользящим бесшумным шагом я подошел к негодующему режиссеру-порнографу и ухватил «лапой петуха» выпирающий бугром кадык на его небритой куриной шее. — Орать не нужно. Мы же интеллигентные люди. Ты надеешься, что бандит за дверью услышит и придет на помощь? Наивный. Бандюга и вообразить не может, как я сейчас стану с тобой разговаривать. Ты тоже вряд ли можешь это вообразить. Хотя, если постараешься, сможешь. Представь, что тебя сейчас держит за горло не знакомый по тусовке мелкий халтурщик Стас Лунев, а папа одной из тех девочек, которых ты снимал, пока был спрос на кино «с юными участниками», представил?
Буба кивнул. Схватился обеими ручонками за мое предплечье, попытался вздохнуть. Я немножечко ослабил хватку. Касторский сипло втянул воздух и предпринял отчаянную попытку завыть по-волчьи, но я был начеку. «Лапа петуха» сдавила кадык, перекрыла Бубе кислород вперемешку с инертными газами. Вой застрял у него в глотке, так и не вырвавшись наружу. Морщинистое лицо быстро краснело, глаза чуть не выпрыгивали из глазниц.
— Буба, я тебя сейчас или задушу, или отпущу и поговорим шепотом. Выбирай.
Посиневшие губы Бубы прошептали нечто, чего я не разобрал. Не умею читать по губам. Однако вряд ли Николай Каренович попросил, чтобы я его придушил.
Я разжал пальцы. «Петушиная лапа» отпустила адамово яблоко пожилого деятеля киноискусства. Своеобразный акт зоомазохизма в моем исполнении завершился.
— Колись, животное: как и где мне найти Егора?
— Он сам тебя найдет, — прохрипел Буба, спешно делая шаг назад, поближе к сейфовой двери на лестничную площадку.
— Угрожаешь? — Я схватил Бубу обеими руками за отвороты рубашки, встряхнул и, по-птичьи дернув головой, ударил Николая Кареновича лбом по кончику носа. Из заросших пегими волосами ноздрей двумя струйками полилась кровь, в глазах навернулись капельки слез.
— Нет! Стас, нет! Не угрожаю!
— Тихо. Шепотом разговариваем. Забыл?
— Нет. Не угрожаю... — прошептал Буба, слизывая языком кровь с верхней губы. — Зема сказал — тебя отсюда не выпустят, пока Егор не приедет.
— Кто такой Зема?
— Нас стерегут три, как Егор их называет, «быка». Старший, Зиновий, и Сашка спят сейчас в квартире напротив. У дверей время дежурить Ваньке. Ты Ваньку видел, он тебя встретил. Ленечка позвонил, предупредил, что дал тебе этот адрес, когда заканчивалось время дежурства Зиновия Альбертовича. Он, Зема, спросил у меня, кто такой Седой, и сказал, что тебя, раз уж ты сам напросился, будут держать здесь до приезда Егора. Пусть, сказал, Егор разбирается с любопытным, которому надоело жить. Он так и сказал: «которому надоело жить...»
— Опять угрожаешь?
— Нет, рассказываю...
— Хер с тобой... Чего зажмурился?.. Не бойся, больше я тебя бить не стану, если... Прекрати жмуриться! В глаза смотри!.. Бить не стану, если честно скажешь, первое — когда должен приехать Егор?
— К ночи. Часам к одиннадцати.
— Так долго я здесь не выдержу. Стошнит. Теперь максимально честно ответь на второй вопрос — как мне встретиться с Егором... ну, скажем, через полчаса?
— Не знаю...
— Ответ неверный. — Я резко ударил Бубу коленкой в пах.
— Уай-й-й... — Ноги Бубы обмякли, и он, как на стропах парашюта, повис на треснувшей по швам рубашке, отвороты которой я сжимал в кулаках.
— Вторая попытка ответа на второй вопрос. — Не в силах удерживать на весу ушибленного порнорежиссера, я опустил его на пол и присел рядышком на корточки. — Каким образом я могу встретиться с Егором в течение ближайших тридцати минут? Должен, обязан быть экстренный способ связи с заказчиком!
— Зе-ма... — в два приема произнес Николай Каренович, сворачиваясь клубком, принимая так называемую позу эмбриона.
— Чего Зема? Объясни, а то ухи оторву. — Взявшись двумя пальцами за краешек уха Бубы, я легонько дернул.
— Когда мне срочно нужен Егор, я говорю Земе, и он осуществляет связь.
Скрипнула, открываясь, обитая войлоком дверь. В холл выглянул оператор Геннадий Иванович.
— Все готово, Коля, можем снима... — начал Геннадий Иванович и осекся. — Стас, а чего это с Колей? Чего это он на полу лежит?.. Ого! Да у него все лицо в крови!.. Мать моя! Он еще и плачет!
— Пустяки, Геннадий Иванович. — Я поднялся с пола. — Ерунда. Мы с Бубой репетировали эпизод в стиле садомазо.
Я перешагнул через скрючившегося порнорежиссера, направился к железной двери на лестничную клетку. А ведь и правда, за сейфовой дверью «лестничная клетка». Свободный доступ на последний этаж закрыт решеткой. И на площадке четвертого этажа, как в клетке зоопарка, гуляет «бычок» Ваня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131