Ну а после он станет совсем не нужен, его спокойно отдадут разведке для пр
истрастного допроса или просто пустят в расход, а может, на мясо. Хадас пох
олодел. Как-то раньше он не задумывался: откуда они берут мясо? Ведь тепер
ь его кормили просто на убой, раз пять за приравненные к земным сутки, если
не чаще.
Второй, третий, четвертый, неизвестно какой, и снова день. Долгий подземны
й день. Он уже свыкся с происходящим, как с наркотиком. Он был просто коров
ой, дойной коровой. Он пытался бороться: хотел не есть, хотя все внутри про
сило белков Ц в него впихнули пищу насильно; хотел вывести из строя свой,
выданный матерью-природой прибор для продолжения рода Ц ему скрутили р
уки, и он убедился в постоянном тайном наблюдении; он хотел не смотреть эт
и возбуждающие картинки, подсовываемые ему для чтива, но и тут они обхитр
или его. Дважды в сутки перед ним стали демонстрировать свои прелести на
стоящие молодые женщины, а потом с него снова скачивали нужное для этой т
айно существующей цивилизации. Однажды он с ужасом вспомнил о прочитанн
ом в детстве: муравьи держат внутри муравейника живые канистры для жидко
й пищи, они их кормят, поят, а когда надо, скачивают необходимое. И убежать э
ти насекомые никуда не могут: они слишком тяжелы, чтобы двигаться. Здесь с
ним происходило то же самое. Он попал в муравейник, и его принудили жить по
его законам.
Однажды внутрь сложившегося распорядка вкралось изменение. Его долго-д
олго куда-то вели, а когда дверь открылась, Хадас оказался в очень простор
ном зале. Хадас уставился на потолок. Оттуда вниз свешивалась люстра-чуд
овище, ранее он наблюдал такие только в фильмах о средневековье. «Неужел
и естественный хрусталь, Ц подумал Хадас, Ц однако они тут разжились».
Его подтолкнули в спину, и он едва не упал. Затем он заметил человека в кос
тюме, в высоких ботинках на липучках и даже в фуражке с благородно поднят
ой тульей. Кроме того, человек был долговяз, и все ему кланялись. Хадас нес
колько замешкался в исполнении нового для себя этикета и тут же получил
дубинкой под коленку. Били умело и почти незаметно для окружающих. Хадас
поспешно склонил голову и даже поясницу Ц он уже понял, что это и есть вер
ховный, то есть статус Восемнадцать, единственный и неповторимый диктат
ор всея подземного царства-государства Самму Аргедас. Местный императо
р производил впечатление. Даже при первом поверхностном взгляде на него
чувствовался большой ум и сконцентрированная воля.
Самый старший по статусу из прибывших Ц Мюфке-Марун отрапортовал, а пос
ле короткого вопроса главы правительства начал что-то подробно излагат
ь, периодически показывая на Хадаса. Сам Хадас стоял скромно, переминаяс
ь с ноги на ногу и поглядывая на говоривших. Руки его были сцеплены сзади,
а с обоих боков возвышались, достигая плеча, двое полицейских. Позади имп
ератора тоже стояла стража, демонстрируя окружающим на обозрение буфы м
ышц. Наконец Самму Аргедас подал знак, и Хадас приблизился. Охрана в черно
м тоже двинулась с места, но повелитель остановил их короткой репликой. Х
адас оказался в пяти шагах от главнокомандующего местным подземным кор
олевством. Они внимательно посмотрели друг на друга. Диктатор заслужива
л интереса. Сам он руководил этой загнанной в угол цивилизацией или чере
з грамотных помощников, в любом случае само долгое существование замкну
того и висящего на волоске по многим параметрам мира заставляло относит
ься к нему с уважением. То, чем достигалась в данном случае стабильность, н
е имело значения, да и не знал новичок Хадас всех нюансов.
Ц Пилот боевой летающей машины? Ц внезапно произнес местный король на
чистейшем общеземном языке без всякого переводящего устройства. Ц Как
ой вы, однако, рослый. В былые времена, помнится, для космоса отбирали боле
е мелких, чтобы экономить горючку. Все-таки на каждый лишний килограмм пр
и выводе на орбиту тратятся тонны топлива, или я не прав?
«Император, конечно, старая личность, Ц подумал Хадас, Ц но уж не настол
ько». А вслух он сказал:
Ц Скорость истечения топлива в ядерном двигателе намного выше, поэтому
соотношение расхода на полезную массу стало значительно приемлемее. У н
ас на Земле демократия, посему будет несправедливо по отношению к ней от
казать мне в поступлении в космолетчики из-за роста. Его выдала мне приро
да, я здесь ни при чем.
Лицо верховного вождя внезапно скривилось и по нему прошла судорога: лев
ый глаз дважды моргнул. Он отвернулся от пилота и прошептал, очень слышно
в окружающей тишине:
Ц Демократия? Разве демократия не является системой, где правит неболь
шая кучка аристократов в своих собственных интересах, запудривая масса
м мозги пропагандистскими трюками? А на чем еще держится ваша хваленая д
емократия? Ц Его голос начал усиливаться, а шея напряглась. Хадас наблюд
ал все это вблизи, и ему стало не очень удобно. Окружающие, однако, реагиро
вали спокойно: просто замерли на месте окончательно.
Ц Демократия, Ц повторил правитель, словно взвешивая слово на языке.
Ц Вы сами, пилот, понимаете, что сказали? Демократия? У вас там демократия?
Тогда почему вы здесь? Там, на вашей родине, в курсе, что здесь происходит? В
ы что, не даете никакой подписки о неразглашении военных секретов лет эд
ак на десять Ц двадцать? Ну что, даете или нет? Только не врите мне, я вижу н
асквозь.
Взгляд у этого высокого человека действительно вспыхнул подобно молни
и. Гипноз ли это был? Но
Хадас никак не мог увести свои глаза с траектории его пылающего взора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16