Они искренне любили друг друга, однако между их наследниками — принцем Виктором и его младшей сестрой принцессой Катрин — было заметно отчуждение. Того и гляди, они порвут заключенное когда-то соглашение.
В прошлом году, когда миры области Скаи подняли мятеж против правительства Федеративного Содружества, лидеры мятежников, кроме всех прочих обвинений, утверждали, что именно Виктор Дэвион повинен в гибели своей матери. Спустя несколько месяцев сестра Виктора Катрин, неожиданно для аналитиков набравшая солидный политический вес, предложила себя в качестве арбитра спора. Уже одно это предложение послужило необычайному росту ее популярности среди населения бывшего Лиранского Содружества.
Виктор проявил странную пассивность, можно сказать, растерянность. Он так и не отважился предпринять какие-то более широкие действия, ограничился разгромом мятежников в области Скаи, при этом решительно отмыться от обвинений в убийстве своей матери так и не сумел. Расследование покушения затягивалось, официальные комментарии были туманны и бездоказательны, так что лиранцы в большинстве своем утвердились в мысли, что с Виктором не все чисто. Использование грубой силы для подавления мятежа и некоторые другие неуклюжие поступки привели к тому, что Федеративное Содружество оказалось втянутым в войну с двумя другими царствующими домами: Лигой Свободных Миров, возглавляемой Томасом Мариком, и главой Конфедерации Капеллан Сунь Цзы Ляо. Совсем недавно Томас Марик ошеломил население Внутренней сферы заявлением, в котором утверждал, что далее он не желает терпеть подобное надругательство над правами и достоинством своих подданных и требует вернуть миры, которые тридцать лет назад захватил Хэнс Дэвион. К нему присоединился Сунь Цзы Ляо, который в той же войне тоже потерял часть своих владений. Сразу после сделанного заявления Марик направил войска на территорию Федеративного Содружества.
— Итак, — спросил Джонатан, — что может сказать известный военный деятель Грейсон Карлайл по поводу ситуации, складывающейся в Федеративном Содружестве?
— Виктора, как обычно, загрузили так, что ему теперь ни вздохнуть, ни выдохнуть времени нет, — пожал плечами Грейсон. — Он сам в этом виноват — нечего было сидеть и ждать у моря погоды. Кто теперь может порицать Марика за то, что тот хочет вернуть свое!
— Против этого не поспоришь. Как насчет Катрин Штайнер?
— Бог знает, что предпримут Штайнеры в этих условиях, — вздохнул Грейсон. — Если у них только появится шанс порвать с Виктором, они тут же сделают это.
— Мы как раз говорили об этом за столом. — Джонатан жестом указал в сторону компании, в которой находились Лори и другие легионеры. — Не желаешь присоединиться к нам?
— Подсесть можно, только от этих разговоров мало толку. Катрин все равно поступит так, как захочет.
— Мы обсуждали возможность развязывания гражданской войны. Лиранцы против Виктора.
— До этого никогда не дойдет.
— Почему?
— Не в обиду тебе будет сказано, Джонатан, но я не могу объяснить, как я пришел к такому выводу. Мне постоянно не давала покоя подобная перспектива развития событий, однако теперь я больше чем уверен, что гражданская война, по крайней мере в ближайшее время, исключается. В переходный период оба государства будут существовать мирно. Без особой любви, конечно, но и без попыток силой решить свои проблемы. Вот когда наконец определятся стратегические интересы обоих государств, тогда я и копейку на мир не поставил бы.
Фрай заметно поджал губы.
— Тебе следует позаботиться кое о чем другом, приятель. Хватит киснуть в одиночку! Или ты до сих пор чувствуешь раскаяние за то, что случилось на Каледонии?
— Как раз нет…
— Как же нет! Взгляни на себя, полковник. Ты до сих пор не выходишь из депрессии. С того самого момента, как вылез из этого медицинского ящика. В чем дело, Грейсон? Значит, все проблемы из-за руки?..
Карлайл, словно по команде, глянул на искусственную кисть, сжал и разжал пальцы. Он чувствовал их — это было удивительно и в то же время недостаточно, чтобы вновь сесть в кресло пилота.
— Это не рука, сам знаешь, — тихо ответил он. В первый раз он отважился упомянуть о своей немощи, намекнуть на то, что делало его несчастным.
— Это вроде моего покалеченного уха, не так ли? Все вроде в порядке, а водить робот уже нельзя?
— Черт тебя побери, Джонни! Я кожей ощущаю свою бесполезность…
— Понятное дело. — Фрай медленно покивал. — Я тоже прошел через это, помнишь?
Грейсон нахмурился, сжал кулаки, отвел взгляд в сторону. Скольких ребят, потерявших в сражениях руку или ногу, он знал. После ранений им ставили подобные протезы, и они продолжали с прежней лихостью водить боевые машины. Почему же ему так не повезло? Он вновь глянул на свою искусственную руку — это же чудо биоинженерного искусства! Пальцы шевелятся, кожа ощущает тепло и холод, протез исключительно свободно сгибается в локтевом суставе. Вот даже редкие волоски ухитрились вырасти… Что еще надо? Он усмехнулся. Многое, оказывается, еще было нужно, чтобы иметь право сесть в кабину. Несчастье было в том, что многие важные нервные окончания левой стороны тела, отмершие после ранения, так и не восстановили чувствительность. Пилоту боевого робота, с точки зрения моторных реакций, требовалась полное совпадение в работе всех конечностей. Сигналы, поступающие из нейрошлема, не могли дробиться, поступать отдельно для правой и левой руки. При отсутствии такой синхронизации пилот не в состоянии удержать равновесие. Робот и десяти шагов сделать не сможет — его начнет уводить в сторону, в конце концов он рухнет лицом вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151