Несведущий человек ничего не поймет. Сидят, молчат. Цедят слова. Зачем встречались? А чтоб сигнал дать.

XXII

Спорт у нас трех видов: личный, отрядный и колониальный. Личный – это если ты не занят работой, к которой назначен, то можешь с 11 до 12 выйти к ящику со спортинвентарем у подножия железного высокого турника и железных брусьев и присоединиться к гражданам осужденным, подымающим штанги и гантели, а также выталкивающим вес, лежа на двух низких скамейках.
Самые мощные спортсмены личного спорта у нас Виктор Галецкий и ночной дежурный Барс. Витя Галецкий – малоразговорчивый мощный дядька лет тридцати пяти, строгий, но дружелюбный. Он держится независимо одиноким, хлебника у него нет, но его уважают и за физическую силу, он чемпион колонии по поднятию тяжестей, и за справедливый нрав. По рассказам Юрки, Галецкий помогал Юрке и Мишке в первый их год в лагере разруливать сложные ситуации. А сложные ситуации случаются у новоприбывших, что ты заедь в красную зону, что в черную, они случаются. В нескольких конфликтах Витя выступил за австро-венгерских пленных. Галецкий наполовину еврей, он об этом сообщил и мне, когда я появился в 13-м отряде. Однако внешне этой частичной принадлежности к еврейскому народу в Викторе заметить невозможно. Расшлепанный русский нос, светлые глаза, а все остальное как у римского гвардейца-преторианца – дичайше широкая шея, грудь, как колесо у «КАМАЗа», шарниры рук.
Барс – тот тоже мощный шматок мышц, он лишь чуть полегче кажется. Украшенный татуировками, молчаливый, даже угрюмый вроде вне спорта, за тяжестями он преображается: улыбается, приветлив, рад, если приходит новичок и берется за снаряды. Не скрывает презрения, если зэк вертится возле снарядов только для того, чтобы иметь возможность раздеться до пояса и позагорать.
Такая вот картина. Солнце, группа исколотых татуировками бритоголовых старательно терзает свои тела, вытягивает их и сплющивает железом. Железо у нас крепится в виде дисков на несколько железных прутов с резьбой. Пока было прохладно в мае, спортсменов было немного. Начались солнечные дни, и приходится стоять в очереди.
В первый раз я подошел к спортсменам и железу сразу после перевода из карантина и до перевода в 16-й отряд. Я посмотрел, постоял и, подождав, пока освободятся гантели с навернутыми 10 кг на каждой палке, стал качать бицепсы. Так как я и в тюрьмах не переставал отжиматься и бегать, то трицепсы у меня ничего и ноги вполне развитые, а вот с бицепсами плохо.
– Во, старый, дает, не всякому молодому доступно, – сказал Барс, обращаясь к Галецкому. – Шестьдесят человеку, а вы! – обратился он укоризненно к Сафронову и двум юным зэка, те раскрывши рты наблюдали за тем, как Галецкий лежа выжимает совсем уж неподъемные черные блины.
Я думаю, мое участие в спорте значительно прибавило мне авторитета в колонии. Умный ты или нет, знаешь историю или не знаешь, еще не всякий поймет, а вот то, что ты железо поднимаешь в шестьдесят, это всем видно и достойно удивления. Забегая вперед, скажу, что я таки перестарался потом, слишком перегибался назад, подымая штангу, и в результате перенапряг позвонок, он у меня потом стал побаливать. Но это случилось перед самым освобождением. А в тот первый мой день участия в спорте пришел позже и Юрка. Разделся и обнажил очень нехилые мышцы, а живот у него был развит даже лучше, чем у Барса или Галецкого. Три горизонтальные полосы мышц, разделенные все три посередине еще и вертикальной ложбиной! И все левое плечо, и левая рука, и грудь исколоты татуировками собственного авторства. Там у него и меч, и змей, и девушки, все как надо. Моя граната «Лимонка» на левом предплечье, впрочем, выглядит также достойно. Скромно, но со вкусом. Это военная татуировка, по тюремным понятиям. Я ношу ее, и никто, например, не может мне предъявить претензии, что я ношу татуировку не по чину. Вот с куполами, например, там проблема серьезная. Купола – это срока. Нельзя наколоть себе так вот ни с того ни с сего многие купола, если ты их не отсидел. Череп, пронзенный кинжалом, – это безошибочно татуировка вора в законе. Череп может быть с короной, кинжалов может быть несколько, перекрещенные, но это уже не о спорте. Это о татуировках. Нельзя носить не свои татуировки.
Впоследствии, побывав в 16-м и имея там столкновение по поводу спортинвентаря, я, вернувшись в 13-й отряд, вернулся в ряды отрядных спортсменов. Недостаток питания, оказывается, не имеет такого уж значения при наращивании мышц. Даже на жидких калориях и каше можно их нарастить. Каша этому наращиванию способствует.
Может быть, раз в неделю у нас в локалке происходят отрядные соревнования. Антон сгоняет всех к турнику, и наши начинают один за другим выходить и отжиматься или, кто умеет, даже вертеться на перекладине. Многие умеют плохо, но все же хоть раз, или два, или пять делают, вызывая либо смех, либо одобрение. Антон сам не принимает участия в соревнованиях. Еще не принимаем участия я и Али-Паша. Юрки часто не бывает в дни соревнований, он бывает в клубе. Но на турнике он подтягивается неплохо. Вот бегать его, конечно, не заставляют, хромого.
Бегают у нас в локалке от решетки, выходящей на Via Dolorosa , до другой решетки, ограничивающей 9-й отряд соседей. В это время красную линию как бы отменяют. Длинный тощий Смерть – наш вечный дежурный по клубу – соревнуется обычно с Купченко. Когда их, тощих и длинноногих, нет, соревнование смотреть неинтересно. И даже бывает смешно до коликов. Однажды Антон прикола ради заставил бежать Хлястика за 49-ю бригаду, а за нашу 51-ю побежал Акопян. Одетые в выгоревшие тряпки и сомнительной прочности обувь, оба были похожи на бомжей, рванувших за пустой бутылкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60