Там, где-то в глубине старого квартала, я знаю, живет французский философ румынского происхождения — Чиоран. Ему далеко за семьдесят, у него мировая слава. Вот на какие мысли Чиорана я натолкнулся недавно в журнале «Ориентации» (зима 91/92 г.):
«После того, как нация оставляет свои цели доминирования и завоеваний, тоска, общая скука обрекает ее на медленное умирание. Бич наций в полном расцвете, она (скука. — Э.Л.) уничтожает их жизненную силу. Вместо того чтобы от нее защититься, они (нации. — Э.Л.) привыкают до такой степени, что не могут больше от нее избавиться».
И еще одна цитата, я только изменил порядок предложений в ней:
«Племена с имперскими инстинктами сливаются, склеиваются, чтобы сформировать Великую Державу, но напряжение, физическое и духовное, эпох завоеваний быстро истощает энергию народов и людей… Наступает момент, когда, смирившиеся и качающиеся от бессилия, они претендуют на подчиненную роль. Когда не можешь быть завоевателем, принимаешь участь инвалида…»
Эти жестокие, но ясные мысли высказаны по поводу судьбы Испании — некогда, в XVI веке, великой державы, однако быстро истощившей свою силу. (Чиоран всю свою жизнь со страстью анализирует судьбы великих европейских народов: Греции, Рима, Франции, Англии, Германии, Испании, России…) А вот что я писал в моем романе «Иностранец в родном городе» (роман вышел по-французски в ноябре 1991 г.), я приведу здесь последние полторы страницы рукописи. Действие происходит в 1989 году. Герой романа, а чуть позже и его подруга вернулись из России. Вот какую сказку-притчу он ей рассказывает…
…
Она прилетела оттуда через пару недель. Еще более худая, еще более почерневшая и испуганная. Они стали жить дальше, обойдясь даже без объяснений. Каждому из них нужен был близкий человек. Вначале мало разговаривали, больше молчали, постепенно стали разговаривать.
Как-то, они с полчаса уже лежали в постели, слыша, что он не спит, «расскажи сказку… — попросила она. — Ты давно мне не рассказывал».
«Плохо себя вела, вот и не рассказывал».
«Но это уже давно было. Теперь я хорошо себя веду. Не пью. Расскажи…»
Он подвигался и заложил руки высоко за голову. «…Существовал некогда на Земле сильный и могущественный народ, завоевавший, сам того не желая, полмира. Его, раскинувшего свою державу через двенадцать часовых поясов, подчинившего себе племена, говорящие на 121 языке, боялись соседи и уважали. Враги из остального, незавоеванного Великим народом мира настолько боялись Великий народ, что давно перестали нападать на него с танками и пушками и авионами…»
«Нужно говорить «самолетами»», — перебила она его.
«Не перебивай, но слушай. Нападали лишь словесно. Лишенный реального мускулистого врага, ни с кем не воюя, сильный народ заскучал. А заскучав, он стал сомневаться в себе и прислушиваться к словесным атакам врага. Слушая и скучая, Великий народ стал сомневаться в том, что он великий. Ему стали приходить в голову мысли о том, что справедливо ли, чтобы один народ был сильнее других народов? И, несмотря на то что все самые крупные его завоевания были вынужденны, были совершены им в результате оборонительных войн, Великий народ стал видеть свою Историю как несправедливое насилие и цепь преступлений. Помимо хитрого врага за границами, усердствовали и воспламеняли народ изнутри образованные люди, энергичная часть образованных, желающая захватить власть в стране. Тридцать лет и три года понадобилось врагам, чтобы уверить народ в сомнении. Через тридцать лет и три года после смерти последнего Великого Цезаря Иосифа ведомый бьющими себя в грудь в покаянии новыми декадентскими вождями Великий народ распустил свои армии, отдал обратно земли, им завоеванные, и… перестал быть Великим. Даже самый слабый и глупый народ или преступная даже группа могли теперь обидеть Великий народ. Иноземцы стали обижать его охотно и с удовольствием. Территория Великого народа все уменьшалась. Крича о справедливости, иноземцы оттяпывали каждый раз еще кусок территории и стали подходить уже к окраинам его исконных старых городов…»
Индиана замолчал.
«И что же случилось дальше?»
«Пока ничего. Здесь сказка остановилась за недостатком новых сведений».
«Но что с ним станется, с бедненьким?»
«Большие беды, очевидно, придется ему пережить. Его проблема в том, что он не только поверил в ложь хитрых врагов, но и не разобрался никогда в отношениях между силой и справедливостью. Он стал стремиться к абстрактной, стерильной справедливости, не понимая того, что сила и есть высшая справедливость…»
«Ну же, ну! Доскажи сказку…» — попросила она.
«…Как только наш народ это поймет, он проснется, стряхнет врагов с мощного тела и опять станет Великим и всеми уважаемым народом…»
Часовой евразийских пространств
130 евразийских племен были объединены в Великую Россию — СССР по принципу политического суверенитета, а не по национальному принципу. Потому это было удачное государство, на одной шестой части суши царил мир. Да, великое это государство было построено на фундаменте Российского государства, и российский народ послужил нацией, вокруг которой образовалась великая евразийская цивилизация. Повторяю: среди наций существует естественная иерархия, как и среди индивидуумов. Наиболее способные нации необходимо лидируют в мире. Каждая государственность покоится на силе, и только на ней. Каждая государственность рождалась в кровавых войнах с соседями. Те племена, которые не смогли создать свою государственность до самого конца XX века, просто не способны ее создать, и никакие «голубые каски» ООН или американская морская пехота не могут поддерживать существование подобных государств сколько-нибудь продолжительное время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62