Но вернемся к тексту Плеханова. Нас ожидают еще и еще свойские признаки «бедности».
«Мы поднимаемся с мест, один за другим выходим из квартиры, ждем у лифта. Распахивается дверца, и нас принимает чрево типичного советского лифта, пропахшее мочой, покрытое нецензурными надписями. Внизу в подъезде все также испещрено рисунками и каракулями, свидетельствующими о необратимом регрессе человечества со времен неандертальцев, забавлявшихся таким же образом на стенах пещер. Здесь же висят бумажки, извещающие жильцов о раздаче талонов на сахар, распоряжения РЭУ. Но нигде ни единого свидетельства о том, что в подъезде обитает кандидат в президенты…
Распахивается алюминиевая дверь с неисправным кодированным запором и мы оказываемся на улице перед кортежем разномастных автомобилей. Самый шикарный из них — белый «Москвич», принадлежащий Жириновскому. Две старых проржавевших посудины на изношенных колесах также принимают на борт членов команды претендента на высший государственный пост, и кортеж с невероятной скоростью несется по асфальту дороги, рассекающей парк «Сокольники».
Останкинская телебашня быстро растет, пока не зависает над нами, упираясь в зенит. Мы выходим из машин у входа в телецентр. К доисторическим авто спешат руководители информационной империи и ведущий теледебатов Игорь Фесуненко. Рукопожатия, улыбки, возбужденные голоса — атмосфера, как в преддверии финального матча. Почти сразу же подъезжают черные лимузины с командой Рыжкова. Экс-премьер твердой уверенной походкой идет от «Волги» навстречу Фесуненко. Следует взаимное представление двух кандидатов и членов команд. Рукопожатие у Рыжкова крепкое, отрывистое… Два кандидата в президенты стоят рядом. Они примерно одного роста, стройные, в черном. Но Жириновский смотрится выигрышнее — то ли атласные лацканы и лампасы, то ли молодость в том повинна, — но в сравнении с вчерашним главой правительства он выглядит более импозантно, так и просится на язык: по-президентски… А я почему-то невпопад вспоминаю малогабаритную двухкомнатную квартиру, кабинет, заставленный разномастной мебелишкой, полуоткрытую дверь, обшитую изнутри дерматином…»
Слезы просятся на глаза, жалко бедного Владимира Вольфовича (молодец Плеханов, спасибо коллеге Геббельсу, впервые употребившему мелодраму в пропагандистских целях!), но закончу цитирование.
«К Жириновскому я попал, — продолжает Плеханов , — чтобы расспросить его о деталях биографии, и тут же был словно подхвачен вихрем. Энергия кандидата заражала всех окружающих, и они, будто попав под действие мощного магнитного поля, резко меняли свои маршруты. Так случилось и со мной — Жириновский выслушал меня и отрывисто сказал: «Поедемте со мной, на ходу поговорим, все, что надо, увидите, запишите». И неделю, сбитый с привычного пути человеком-магнитом, я вращался в его орбите».
Позднее, использовав Плеханова, человек-магнит выключил свое поле, и, как ненужный гвоздь, отпал Сергей Плеханов. Впрочем, тут с Владимира Вольфовича взятки гладки, каждый политик немного или много вампир, — высосав «попавшего в поле», роняет из когтистых лап высосанный каркас… Позднее Жириновский высказывал недовольство своей биографией Плеханова. Я считаю, что зря. Работа вовсе неплохая, даже отличная. И если отбросить «неандертальцев», «лацканы и лампасы» и те места, где Плеханов пускается в свои собственные рассуждения, — очень эффективная. Я нахожу в процитированном пассаже даже этакие стендалевско-бальзаковские ноты. Портрет в смокинге, разумеется, парадный портрет, но 45-ти летний Растиньяк хоть куда. Тогда, 24 февраля, Плеханов оставался у меня дольше других и, уходя, оставил программу предполагаемой партии октябристов. (Дело в том, что он проектировал воссоздание из праха этой партии) и визитную карточку с двуглавым орлом: «Плеханов Сергей Николаевич, генеральный директор АО «Москвина 8». Адрес повторял название акционерного общества.
Очевидно, возможно проследить влияние Сергея Плеханова на Владимира Вольфовича, но я не обладаю нужными для этого материалами. И желанием. Для меня ясно, что, как лоскутное одеяло, сшит Владимир Вольфович из кусков. Процитированный выше отрывок взят из «Юридической газеты» № 15 за 1991 год.
Сняв аккуратное длинное пальто, застегивающееся у горла, подтянутый, в костюме и при галстуке, стройный, аккуратные усы, очки, — интеллектуал Плеханов прошел и уселся на диван в моем тогдашнем обиталище. Хотя Жириновский и говорит в интервью, что я «к себе пригласил», квартиру эту однокомнатную, безличную совершенно, я снимал у некоего Александра Николаевича. Никаких квартир у меня никогда не было и нет ни в Париже, ни в Москве. Квартира находилась на десятом этаже башни на Герцена, там же, где журнал «Театр».
Второй Сергей — полная противоположность первому: встретишь такого на улице — отнесешь его к категории опустившихся люмпенов, он сливается с фоном — с улицей, с асфальтом, с пивными ларьками и облупленными стенами. Московский, русский, одутловатая физиономия алкоголика, или, по крайней мере, поддавальщика, в помятой и затасканной одежде, потрепанная хозяйственная сумка в руках, Сергей Жариков еще и подыгрывает, «косит» под простолюдина. Талантливый, бывший лидер рок-группы «ДК» Жариков вовсе не прост. Иронический, начитанный, болтун, сплетник, истерик, абсурдист, фейерверк остроумия, пессимист, он из тех, кто ради красного словца не пожалеет ни мать, ни отца, ни детей, ни Историю, ни здравый смысл. Позднее, основав с ним партию, я не смог с ним работать, но вовсе не разочаровался в его талантах, Жариков, впрочем, слишком талантлив, он поэт, артист, с таким вместе работать невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72