Если в рабовладельческом обществе объектом эксплуатации служили рабы, в индустриальном — пролетарии и машины, то сегодня человек безжалостно эксплуатирует планету. Есть все основания утверждать, что протестантская мораль 16 в., поощряющая производство и умножение капитала (выродившаяся в современную мораль производства-потребления), необратимо разрушает нашу старушку-планету. (Внутреннее море, омывающее берега самых развитых пуританских стран. Северное море, — уже ядовитая лужа.) Пуританская этика вредна сегодня. В нынешней ситуации истеричные и безответственные призывы Запада к нелимитирован-ному экономическому развитию слаборазвитых (в самом термине уже презрение!) стран звучат как подстрекательство к преступлению против планеты. И тем самым против человечества, ибо планета наша общая, единственная собственность. К тому же, где предел прогрессу? Что, если образ жизни слаборазвитых стран (не тех, где умирают с голоду, разумеется) есть нормальный способ существования человека, а уровень жизни, достигнутый в Европе и Северной Америке, — вредная и временная роскошь, своего рода пагубное заблуждение? Следствие неумеренной жадности? Сожалитель-но, что Советский Союз пытается приобщиться к этике безжалостного производства-потребления так поздно, когда некоторые страны если не отказываются еще от нее, то по меньшей мере уже сомневаются в ней. (Полезно вспомнить, что русские реализовали в 1917 г. другую европейскую идею — "пролетарской революции" — в момент, когда она стала выходить из моды в Европе.) Однако верно и то, что давление на советских руководителей завистливых человеческих масс, желающих жить, "как у них там", сделалось к середине 80-х годов чудовищно велико.
Вот, скажет читатель, наговорил Лимонов: "Византизм, сказка об Иване-дураке, Кальвин, сифилис… Да русская молодежь живет в эпоху рок-н-ролла и наркотиков, а ты нам о старых временах…" Но даже в том, что русский рок-н-ролл постоянно сбивается в юродствование (это так, понаблюдайте!), я вижу доказательство того, насколько неуничтожим русский национальный характер.
Собеседник. 1990. № 45.
БОРЬБА ЗА ВЛАСТЬ В ПАДАЮЩЕМ ЛИФТЕ
В 60-е годы вышедшая на социальную сцену впервые (через Самиздат) диссидентская мысль показалась советскому обществу привлекательной, новой, свежей и революционной. Два ее основных потока представлены были западником А. Сахаровым и традиционалистом А. Солженицыным. Сегодня, четверть века спустя, мы, современники, неожиданно получили возможность увидеть диссидентскую мысль, прекраснодушные и гуманистические проекты воплотившимися в реальность или близкими к осуществлению. Если сахаровская мысль вот уже несколько лет представлена в политике радикализмом крайних западников — членов Межрегиональной депутатской группы, то равный Сахарову по влиянию на советские умы вермонтский затворник до сих пор воздерживался от высылки проектов, гипотез и предложений. Но вот последний козырный туз диссидентской мысли 60-х годов выложен на стол. Брошюра "Как нам обустроить Россию?" опубликована в советских газетах.
И… Гора родила Мышь. Ветхий завет этот, спущенный наконец с вермонтских высот старцем, прибыл по адресу с опозданием на 73 года и шесть месяцев. Это к вашим прадедам и юным дедам февраля 1917 г. адресовано послание, советские люди. Странно спокойное, старомодное сочинение "Как нам обустроить Россию?" (автором его мог бы быть студент учительских краткосрочных курсов выпуска, скажем, 1906 г.) исходит из достаточно безумного основного положения, что возможно пропустить 73 года и шесть месяцев в истории советского народа, сделав вид, что они не случились. Написанное на раздражающем жаргоне словарей Ожегова и Даля творение смахивает на пародию, как если бы очень ядовитый насмешник, скажем Гоголь, взял бы и написал пародию на социальное сочинение. (Впрочем, сам Гоголь, вспомним, не удержался от "Избранных мест из переписки с друзьями".) Признаюсь, мне было стыдно читать "Как нам обустроить Россию?". А еще стыднее было думать, что брошюру неизбежно переведут на иностранные языки, и другие народы увидят, до чего же мы (то есть часть стыда достанется и на мою личную долю), русские, нелепы.
Солженицын нелеп в своем последнем сочинении, как кокетливая пожилая мещанка, решившаяся наконец выйти в свет. Надушившись крепко старыми духами, надев наряды, которые давно уже никто не носит, густо напудренная, сидит она, вытянувшись в креслах. Слывущую умной, ее только и спросили походя: "А как вы думаете?..", а она уж с видимым удовольствием пустилась учить жить, закатила речь в деталях. Долго и занудно, поджимая губы, с ложной скромностью все время напоминая, что это "посильные соображения", Солженицын посвящает нас в детали своего мировоззрения провинциального библиотекаря на пенсии. (Подобные проекты в еще более отдаленные времена отставные дьяки опускали царю в долгий ящик. "Докладная записка о наиразумнейшем переустроительстве Великыя и Малыя и Белыя Руси с присущими им народцами…") Перелистайте брошюру: "…и наконец — наималейшие народности: ненцы, пермяки, эвенки, манси, ханты, хакасцы, чукчи, коряки…", "а до каких пор и зачем нам выдувать все новые, новые виды наступательного оружия? Да всеокеанский военный флот?" "и атеистическое вдалбливание должно быть прекращено немедленно…", "…наша обделенная молодежь: западная дурит от сытости, а наша в нищете бездумно перехватывает их забавы…", "у прежних русских купцов было купеческое слово…", "я полагаю, что "советы депутатов" надо шаг за шагом, снизу вверх, заменить земской системой…", "и как ни жжет сегодняшнее — о нашем будущем устройстве все же нужно думать загодя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103