К старым свободам, как и к старым законам Уголовного кодекса, нужны добавления и поправки по меньшей мере. К тому же образовались целые новые области жизни общества, в сфере которых свобода гражданина никак не гарантирована.
Почему так случилось? Дело в том, что целое столетие политическая борьба внутри европейской цивилизации в основном сосредоточивалась за или против радикального переустройства общества (во всяком случае, коммунизм и нацизм претендовали на радикальность). Путем революции или после победы на демократических выборах. Будущее представлялось или в контексте тяжелых «новых» идеологий (теологии), или в виде стабильного вечного капитализма. Опровергнуть или доказать детали марксистской казуистики казалось обоим лагерям куда более важной задачей, нежели формулировка новых законов, регулирующих жизнь существующего общества: новых обязанностей и свобод.
Результат единоборства европейской цивилизации с ее радикальными ересями оказался неожиданным. Нацизм побежден, а советский социализм и капитализм, изменившись под воздействием борьбы, преобразовались в два блока-близнеца, образовали "новый порядок", застывший под ледяным дыханием PAIX ATOMIQUE. Замороженный вместе со свободами, принадлежащими прошлому, еще прединдустриальному обществу.
Да. Да. Да. Старые свободы осуществлены в санаторных обществах Запада. И еще раз да. Но старые свободы потеряли смысл.
В Санаториях существует безусловная свобода печати. Получить разрешение на публикацию газеты или журнала нетрудно. (Практически это лишь регистрация.) Троцкистская Socialist Workers Party (SWP) в Соединенных Штатах публикует газету и журнал и, таким образом, пользуется freedom of press. Однако существующие лишь на членские взносы партии (малочисленной) издания SWP печатаются ограниченными тиражами 1000 и 1500 экземпляров. Распространяются они по подписке или продаются самими членами партии на улицах. Распространительная сеть недоступна этим изданиям, поскольку распространение стоит дорого и система private distributors позволяет последним выбирать издания, какие они желают распространять. В Санатории Соединенные Штаты Америки пресса — могучий хор, свобода печати существует, однако сказать, что в Соединенных Штатах существует равная свободная циркуляция всех социально-политических идей, невозможно. Взятая в качестве примера SWP не имеет практически никакого влияния на умы населения. Прославленный социальный консерватизм подавляющего большинства населения Соединенных Штатов объясняется во многом и тем, что консервативные газеты — колоссы, естественным образом финансируемые богатыми, задавливают своей массой журналы и журнальчики, выражающие иные социальные мнения и идеи. Лишь мысля в деревянно-формальных категориях, можно утверждать, что в Соединенных Штатах существует Liberty of press. Если свобода печати не подкреплена свободой равного финансирования и равных возможностей распространения, то она остается мертвой свободой.
Пример, приведенный выше, годен и для Санаториев Европы. Повсюду в санаторных обществах старые (наследственные) партии имеют все преимущества (Лидер Фронт Насьональ Ле Пэн абсолютно прав, говоря о диктатуре четырех партий во Франции): любое новое политическое движение (и движение мысли) попадает в заколдованный круг старых свобод, каковые в современных условиях не есть свободы, но ограничители свобод. Чтобы стать массовым, каждое движение должно обладать средствами агитации и пропаганды. Но овладеть массовыми средствами агитации и пропаганды оно может, лишь получив финансовую базу, а получить финансовую базу оно может, лишь став массовым.
Равномерный доступ различных политико-социальных идей к гражданину должен быть урегулирован и зафиксирован новой свободой: свободой равной циркуляции идей в обществе. Избегая ловушек старых свобод, она должна иметь в основе своей строгий принцип: идеи, поддерживаемые администрацией и финансово привилегированными группами населения, не должны иметь преимущественного доступа к населению.
Упрек в отсутствии "демократических свобод" есть обычный упрек Западных Санаториев несанаторному миру и важный компонент нарциссизма Западного Блока. (При этом всегда бывает забыта возможность других общественных традиций.)
Однако сравним свободы печати, скажем, в СССР в догорбачевскую эпоху и во Франции. Не возможность доступа рукописи к типографскому прессу (в этой области Франция выигрывает легко и без проблем), а эффективность циркуляции рукописей Самиздата в СССР с эффективностью циркуляции книг, опубликованных во Франции. Самые знаменитые самиздатские рукописи эры Брежнева — романы Солженицына и воспоминания Марченко — распространялись в СССР в десятках тысяч машинописных и копировальных экземпляров и были широко известны по меньшей мере многочисленной советской интеллигенции от Москвы до Новосибирска. Социальное эссе, книга, поддержанная медией (и всеми видами паблисити), будет продана во Франции средним тиражом 20 тысяч экземпляров. (Книга никому не известного автора — в лучшем случае 2 тысячи экземпляров.) Результаты реальной эффективности, как видим, сходны. Следовательно, роль типографского пресса не является незаменимой, типографский пресс возможно обойти. Смысл свободы печати в эру ксерокс-машин иной, нежели в 19 веке. Куда большее значение, чем доступ к типографскому прессу, приобрели сегодня средства распространения, продажи книг (и, естественно, идей вместе с книгами. Ибо вопреки предсказаниям Маклюэна книга осталась самым эффективным способом передачи мысли и результатов мышления).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103