Некоторые с неудовольствием. Игорь Смирнов, глава администрации, отвел Шестопалова в сторону.
— Ты соображаешь, что ты делаешь? — прошипел он. — Старику будет больно глядеть на ЭТО. Она напомнит ему о НЕЙ…
— Думаю, случится обратное, — парировал Шестопалов. Между ним и главой администрации шла постоянная борьба за влияние над «Стариком», как они называли Президента. — Думаю, у него возникнут теплые воспоминания и чувства.
— Ну, Бог с тобой. Но ты можешь сломать себе голову из-за этой… — Смирнов кивнул на Лизу Вернер, стоящую с бокалом шампанского в черном платье с блестящими звездочками. — Старик будет шокирован.
— Не представляй Владимира Георгиевича как Калигулу какого-нибудь, Игорь. Мне кажется, он будет благодарен мне…
Смирнов подумал, что Шестопалов решил подсунуть девушку Президенту не то в качестве обретенной дочери, не то в качестве… Смирнов задумался… в качестве подарка в постель? Однако он пустился в рискованную авантюру. Не Калигула, конечно, но Старик мог безжалостно разрушить кого угодно, следуя своей прихоти. Если, конечно, «достать» Старика. А вот когда его и чем можно «достать» — такими знаниями не обладал и Смирнов.
Президент в сопровождении генерала армии Василенко появился в зале в 19.30. Ему предшествовало появление одетого во фрак служителя, зычно объявившего: «Президент Российского Союза!» Церемонию эту позаимствовали, как и множество других церемоний, у американцев. Помпезность — таким словом можно было охарактеризовать стиль правления Кузнецова. «Слащавая помпезность», — подумал Шестопалов. Сам он раз и навсегда выбрал для себя стиль Дженкинса — сухой, аскетичный, стопроцентно деловой и неброский.
— Нравится вам здесь? — спросил он девушку.
— Прикольно, — сказала она невозмутимо.
Шестопалов подумал, что с ней очень хорошо молчать. Лиза отлично умеет это делать. И что, несмотря на урезанный до минимума словарь и полное безразличие к миру духовных абстрактных ценностей, в девушке есть глубокий животный секрет, как в каком-нибудь узком, прожорливом, молчаливом и красивом соболе, или выдре, или горностае.
— Оставьте бокал, я хочу представить вас Президенту.
Шестопалов уже сомневался. Возможно, Смирнов прав, и вдовцу будет больно увидеть девушку, похожую на покойную дочь перед собой? Однако он намерен был осуществить свой план. И потому стал продвигаться по направлению к высящейся над всеми седой голове Кузнецова. Дискретно, но надежно Президента прикрывали от общей массы приглашенных люди Василенко. Им самим и Президентом лично отобранные. Они знали всех приближенных в лицо и потому не сдвинулись с места. Лиза Вернер подверглась ощупыванию взглядами, но так как на ней было обтягивающее короткое платье и в руках совсем крошечная сумочка, то подозрений она не вызвала. Василенко, Президент и известный в дипломатических кругах как злостный пьяница посол Японии пили водку и чему-то громко смеялись. Очевидно, комическому произношению посла, которое он, дабы понравиться Президенту, еще и утрировал. Шестопалов поморщился. Подобно Дженкинсу, он не пил совсем.
— Наконец с девушкой! — приветствовал Шестопалова Василенко. И осекся.
— Иди сюда, иди, Слава! — Президент отличался небольшой близорукостью, потому ему была нужна более короткая дистанция, дабы понять, как похожа девушка Шестопалова на его покойную дочь.
Шестопалов взял Лизу за плечи и выдвинул ее вперед.
— Лиза Вернер, молодой талантливый дизайнер. Рекомендую, Владимир Георгиевич, если вам надоело внутреннее убранство вашего офиса, Лиза придумает для вас интересный интерьер. Лиза, это Президент нашей страны Владимир Георгиевич Кузнецов.
— Можно подумать, что я скрываюсь от людей и девушка меня не знает. — Президент, улыбаясь, протянул руку. — Добрый вечер, Лиза! — И в этот именно момент рассмотрел девушку.
— Добрый вечер, Владимир Георгиевич… — Лиза Вернер все-таки вышла из равновесия. Шестопалову это было видно. Ресницы ее часто-часто заморгали, будто она собиралась заплакать. Возможно, она растрогалась, представив себя, Лизу Вернер, со стороны, здоровающуюся за руку с Президентом России. Жаль, что ее не видят родители и подруги, очевидно, подумала Лиза Вернер.
Владимир Георгиевич Кузнецов, Президент Российского Союза, не знал, что ему делать. Дать юному бюрократу Шестопалову кулаком по физиономии или смотреть и смотреть на девушку, похожую на Наташку и Лидию. Так как он не знал, что делать, то предложил генералу армии и японскому послу:
— Выпьем, ребята?
— А можно мне с вами? — кротко спросила Лиза Вернер.
Шестопалов поморщился. Президент и генерал Василенко переглянулись.
Угрюмой вереницей шли на работу «youth workers». Колонны их поглощались пастями сабвея. Угрюмые под оцинкованными тучами стояли на перекрестках траки «Family planning». В запыленных витринах, порыжелые от времени и стихий, выставлены были образцы презервативов и противозачаточных таблеток в баночках и облатках. Юноши и девушки в зеленых комбинезонах парами блокировали авеню и вручали идущим на работу тонкие зеленые брошюрки. «Будьте сознательны!» — начинался текст. Тем, кто не сознателен или не имеет сил быть сознательным, предлагалась кастрация или стерилизация.
— Они должны бы объявить отстрел детей, как при иудейском царе Ироде, — мрачно пошутил Лукьянов.
В форме, такой же, как и у лейтенанта Тэйлора, он сидел рядом с лейтенантом. Джип следовал в нижний Манхэттен.
— Уже почти объявили… Смотри, Лук, вот новая продукция нашей фирмы «Департмент Демографии» — видишь щит? Огромный, уродливого вида бэби на щите зачеркнут крест-накрест.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78