За ним, в прошлом осталась эпоха массовых выступлений трудящихся. Бойня у Останкино и Белого Дома пепугала массы. Последняя массовая активность проявленная русскими приходится на 2 и 3 октября 1993 года. После этого больше не удается собрать такое количество протестующих людей на улице. Из истории нам известно, что две русские революции разделяют 12 лет. Восемь лет прошли уже с 1993 года, посему возможно ли ожидать следующий всплеск народной инициативы в 2005 году? Возможно, хотя и не обязательно. Две французские Революции 1830 и 1848 года разделяют 18 лет, а революцию 1848 и революционную Парижскую Коммуну ещё 22 года. Не стоит гадать на кофейной гуще. К тому же,
кто сказал, что следует сидеть и дожидаться вспышки народной активности?
К 1994 году стало ясно следующее. В России не оказалось политической силы способной противостоять агрессивноё коалиции старой номенклатуры с новыми либералами, коалицию возглавил Ельцин. Провалились две попытки остановить Ельцинскую коалицию сверху: это позорная попытка предпринятая ГКЧП и попытка депутатов Верховного Совета РФ. Одновременно и радикальные силы оказались несостоятельны. Прошляпил свой шанс по меньшей мере три раза Анпилов. Национальные силы и не попытались даже совершить каких-либо подвигов, настолько зачаточными были их организации. Амбиции лидеров и возможно непрекращающаяся работа спецслужб не позволила организациям развиться. Тремя вершинами, более или менее возвышающимися над общим низким ландшафтом национализма были, до 1991 года "Память", затем два лейтенанта лидера "Памяти" Васильева создали каждый свою организацию: Лысенко "Национально-Республиканскую Партию России" и Баркашов-"Русское Национальное Единство". Лысенковская НРПР была раздроблена провокатором специалистом по развалу политических партий (всего он развалил три) Юрием Беляевым уже в 1994 году. РНЕ прожила дольше всех, однако после своего участия в октябре 1993 года в защите Белого Дома ничего более выдающегося не совершила.
Мне стало понятно, что России нужна радикальная современная национальная партия. Основывающаяся не на дебильном дремучем отвращении к "жидам" и иностранцам и зависти к ним же. Основывающаяся не на этнических эмоциях, визгах дремучих людей. Основывающаяся не на несостоятельном и несовременном мировоззрении православия, но основывающаяся на понятиях: национальные интересы, широко понимающая нацию как добровольное мощное содружество индивидуумов, ощущающих свою безусловную принадлежность к русской цивилизации, русскому языку, русской истории и русской государственности. Готовых пролить свою и чужую кровь ради этих ценностей. Такая партия должна быть молодой и поэтому молодёжной, у такой партии должны быть свои святые, свои ритуалы.
Труд предстоял гигантский.
Дугин получил комнату небесплатно. Возможность сидеть в небольшом советском кабинете с двумя столами и шкафами и пользоваться спаренным телефоном Дугин оплачивал тем, что делал для "Советской России" переводы, когда это было необходимо. Сам он знает девять языков (четыре, я думаю, знает достаточно хорошо, чтобы переводить бегло) и ученик Карагодин, хрупкий тогда,-белокурый мальчик мог вполне переводить с трёх языков. А "Советской России" какие-либо переводы редко бывали необходимы. Мы сплотились на базе этой комнаты. Со стороны Дугина в комнату вошёл он сам, его "ученики" Карагодин, Штепа и Чувашев, в случае необходимости он ещё мог подключить родственников: жену Наташу Мелентьеву и её брата Сергея. С моей стороны был неутомимый Тарас, языков он не знал, но двигательной энергией превосходил всех вместе взятых учеников Дугина. Штепу (неуравновешенного сына нового русского пребывавшего где-то на севере), Дугин, впрочем вскоре изгнал, так что в организации "Лимонки" и партии Штепа не участвовал. В результате нас была горстка какая-то, всего ничего, десяток человек. В мае приехала из Парижа Наташа Медведева, решено было что насовсем, и поселилась со мной на Каланчёвке. Однако на неё нечего было взвалить. В последствии она участвовала в газете, писала живые статьи под псевдонимом "Марго Фюрер", до самых последних дней июля 1995 года, по-моему последняя её статья была опубликована в 17 номере "Лимонки". Организационно же подруга моя была всегда крайне беспомощна, потому толку от неё было нашей команде мало. Она погрузилась тут в музыкальную среду, куда впоследствии и ушла. Если же говорить о её позднейших контрибуциях в нашу газету, то "статьями" её эмоциональные вскрики по тому или иному поводу назвать было трудно. Это были эмоциональные вскрики. В апреле первый раз приехал Егор Летов и остановился у своего московского менеджера в районе Филёвского Парка. Я, Тарас Рабко и Штепа явились туда знакомиться. Сибирские парни: там были и Роман Неумоев и Джефф и Манагер и ещё десяток сибирских punk-рокеров; сибирские парни пили безостановочно водку и говорили о православии и о Боге. Мне эти споры новообращённых христиан были малоинтересны, я лишь понаблюдал как они крючкотворствуют, пытаясь обыграть друг друга в различных схоластических софизмах. От водки я пьянею плохо, я просидел до самого упора, ведь Летов был нужен нам, так уверил меня Рабко и за пол-часа до закрытия метро мы ушли, через лес оставив панков допивать. Телефон звонил безостановочно и бесполезно (Егор опрометчиво огласил телефонный номер накануне, выступив в телепрограмме "Студия А"), некая пара пыталась кажется совокупиться на кухне, спящий богатырь лежал поперёк прихожей. Короче всё было у них как надо, у сибирских панков, когда мы выходили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86