Бродский : А что случилось?
Я: Три гражданских самолёта, угнанных неизвестными, предположительно, му
сульманами, вонзились, два Ц в Мировой Торговый Центр, один Ц в западное
крыло Пентагона. Мировой Центр в результате обрушился. Погибли около 7 ты
сяч человек…
Бродский : Ни фуя себе! Довыёбывались! Долго напрашивались.
Я: Ясно было, что они величественно падут. Что их постигнет участь Карфаге
на.
Бродский: Эдик, они себя всегда за римлян принимали. Хм… И что, велики разр
ушения?
Я: Весь «даун-таун» был завален обломками. Вплоть до Канал-стрит доступ б
ыл закрыт полицией.
Бродский: Ровно за 225 лет до этого, в сентябре 1776 года Нью-Йорк выгорел ровно
на ?, пятьсот домов выгорели. В городе тогда стояли англичане. Англичане по
ймали и повесили за поджог несколько человек, в том числе и молодого коло
ниста Натаниэля Хейла. Генерал Джордж Вашингтон стоял на Гарлемских выс
отах и обозревал пожар с удовольствием. Он хотел выкурить англичан из Нь
ю-Йорка. Вашингтон тогда обмолвился: «Провидение или какой-нибудь добры
й человек сделал для нас больше, чем мы были готовы сделать сами». Ты, пред
полагаю, рад катастрофе, Эдик, как Вашингтон?
Я: Как сверхъестественно сбывшемуся одному из моих желаний Ц рад. Я такж
е рад, что восторжествовала справедливость. Я всегда на стороне справедл
ивости. Ведь Соединённые Штаты давно нарушили все законы, и божьи и между
народные. Вот их и постигла заслуженная кара. К тому же, перед подобным гло
бальным разломом человеческой психики поневоле преклонишься. А с Вашин
гтоном мы родились в один день оба, 22 февраля, с дистанцией в 211 лет.
Бродский (задумчиво): Вот как..?
Я: Так что я с удовольствием повторяю за генералом слово в слово: «Провиде
ние или какой-нибудь добрый человек сделал для нас больше, чем мы были гот
овы сделать сами».
Бродский: В твоём «Неудачнике» есть что-то про маму, 1999 год, электрический
стул, тюрьму…
Я (неуверенно): «Электрический стул Ц это больно и неприятно, как живот пе
ред экзаменом схватило… Маму, привезённую из России в каком-нибудь 1999 год
у… Я Ц мечтатель, „дример“, как сказала мне девушка Вирджиния… Я умру в тю
рьме или на виселице, как увидел я сам»… Куски вот всплыли, многое забыл.
Бродский: Тюрьма у тебя есть, самого жёсткого свойства, но что, электричес
кий стул, виселица у чекистов имеются в наличии?
Я: Статьи у меня, Джозеф, как тяжкие каменные плиты. 205-я Ц «терроризм», пред
усматривает до 20 лет заключения, 208-я Ц создание незаконных вооружённых ф
ормирований Ц до семи лет, и даже 222 Ц покупка оружия и взрывчатки Ц до во
сьми лет. Вот уже путём сложения все тридцать пять.
Бродский: Они что, ввели путём сложения, как в Штатах?
Я: Ну да. В первоначальном тексте обвинения предполагалось также обвинен
ие по 278 статье Ц захват власти, но от предъявления этого обвинения следс
твие отговорила прокуратура.
Бродский (свистит): Да не маслице-фуяслице… Это тебе не маслице-фуяслице,
круче чем у Исаича, портянку его дери.
Я (ехидно): И это не тунеядство, не ссылка в Архангельскую область на 101-й кил
ометр от Петербурга.
Бродский: Кончай подъёбки... Ну и что общественность?
Я: И в хуй не дуют.
Бродский: Чего и следовало ожидать. Никогда, мягко говоря, храбрыми не был
и так называемые «русские интеллигенты». Скорее трусливое отродье.
Я: Но тебе-то грех… Тебя-то они защитили…
Бродский: Меня защитил Запад. И евреи. Тебя Запад защищать не будет. Запад
теперь в одной лодке с Россией плывёт. И евреи тебя защищать не станут, зач
ем ты им сдался. Ты за палестинцев всё писал. Напророчил сам себе со страшн
ой яростью. И ясностью. Надо же… Свою судьбу, следовательно, знал. Я вот сво
ю никак не предвидел. Приблизительно… (Думает) Ты хочешь, что б я тебя пожа
лел? Заступиться с того света я за тебя не могу… Я думаю, такая судьба долж
на тебе страшно льстить, выглядеть для тебя как полное подтверждение тво
его морального превосходства, величия и гениальности. Ты же не собирался
умирать в постели… Ну вот, добился… За что боролся, на то и напоролся (посл
едние слова звучат с заметным раздражением)
Я: Тебе неприятно, что я тебя обставил, а ты уже ничего не можешь сделать, по
скольку ты ушёл раньше. Прoклятый поэт всегда будет предпочтителен юноша
м следующих времён. А поэт-лауреат, пусть даже и Нобелевской премии, выгля
дит как геморроидальный старикашка Ц филолог, перед Байроном Ц власти
телем душ.
Бродский (с обидой): Сиди тогда, прoклятый поэт, в своей вонючей камере с эти
м Ихтиандром один… (исчезает).
Я (закрываясь одеялом с головой): Когда я начинал писать, я не рассчитывал
на такие результаты. На такую судьбу сверх-супер-стар, судьбу мега-стар, к
ультовой фигуры. Разумеется, я больше чем писатель, я Ц культовая фигура.
И здесь я гениально напророчил в понимании себя. Разве не я написал текст
«Мы Ц национальный герой», ещё в 1974 году, когда мало что ещё предвещало в н
есомненно одарённом богемном поэте того мрачного узника, наполовину бр
онзового, каковым я лежу в этот вечер 19 октября в тюремной камере №32, в русс
кой Бастилии. Как я сумел 27 лет тому назад приподнять угол довольно обычно
го холста «Сегодня» и увидеть за ним «Будущее»? Как? «Стока стока о тебе в
Интернете» Ц пишет мне моя крошка Настенька. А о ком ещё можно беседоват
ь этим пассивным педикам из Интернета? Есть там правда и горстка нормаль
ных пацанов, плавают в виртуальности.. Привет, пацаны, вам от полубронзово
го истукана…
Когда я начинал писать, я не рассчитывал на такие результаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115