Ц Никого». И ты вытаращила на меня свои фиолетово-си
неватые гляделки. Тебе всегда нравилось лгать, и выставлять, невинно вып
учивать глазки: «Ну что ты, милый!»
Я решил проверить, и влез в тебя. Катулл, или кто там, помню что древнеримск
ий поэт, кто написал, что невозможно обнаружить след корабля в воде, был пр
ав. Воистину так. Но не был прав, сказав, что невозможно определить следы п
ребывания мужчины в женщине. После ночи, проведённой с бородатым, его сем
енная жидкость впиталась в стенки, твои стенки, и теперь клейко липла к мо
ему члену. Удовлетворённая и сонная, ты отзывалась на мой член слабо.
Непоёбанная некоторое время, ну, сутки женщина выделяет горячую и нелипк
ую жидкость, она как бы «писает кипятком» ещё неутолённой страсти. Утолё
нная страсть Ц липнет внутри. Твоя маленькая, узенькая манда Ц липла.
Мои воспоминания растаивают на моих очках, зимние, далёкие как времена К
арфагена. Это было в далёкое, ветхое время зимы, в последнем нашем совмест
ном году, в 1998-ом, и прекратилось в конце марта. Ты устроилась (самое уродлив
ое, что это я, я тебя устроил туда через моих знакомых американцев), устрои
лась в богатый иллюстрированный журнал «Ночная жизнь» и ты стала работа
ть на Большой Никитской. Напротив или почти напротив Большого зала Консе
рватории Ц в розовом переделанном под евроремонт здании, с охранниками
у входа. Ну и ты спуталась с боссом всей этой затеи, с главным редактором и
ли с художественным редактором или хер его знает с кем, с обоими вместе, ка
к потом я себе воображал, мастурбируя на твою тему.
Всё так лихорадочно в несколько дней тогда кончилось. Я улетал 24-го в Ново
сибирск, таким образом двадцать третьего ты должна была прийти ко мне ве
чером: ебаться, спать, жить на Арбат. Но не пришла и к ночи. Твой домашний тел
ефон безмолвствовал. К утру ты нашлась, ты смеялась по телефону и сказала:
«Вот верь не верь, но честное слово, мы всё ещё работаем, мы не закончили но
мер. Но мы его сдадим всем коллективом, правда, девочки и мальчики?» И там с
зади дружным усталым фоном выкрикивали девочки и мальчики. Я верил, что т
ы, Лизка, в «Ночной жизни», что именно работаешь. У вас первый аврал нового
коллектива, первый общий номер журнала. И вы его сдадите к утру. Верил. Но з
нал и то, что там уже есть самец, перед которым ты ходишь по-особенному, вил
яя своей жопочкой и мелкой мандой. И жопочка твоя много обещает, предчувс
твуя как ей вставят. Потому что я помнил, как нашим первым утром в 95 году ты
сказала по-деловому, проснувшись: «Слушай, если ты хочешь меня пользоват
ь туда, ну в это, в попу, то можешь. Я этим занимаюсь».
Секретутка, программистка, дизайнер, дочь художника, девчушка из рок-маг
азина, выросшая в тонкую, пустую, бесплодную стерву со стрелками бровей. Т
ы была равнодушна как время, как песочные часы. Тоненькая, с восхитительн
ыми сиськами как удлинённые тыквочки на теле скелетика в 177 сантиметров. О
собенно лиловые, большие женские соски с прожилками сводили меня с ума…
О, Лиза! Клочьями, неровно, как консервная банка вскрытая пиздёнка (бывает
, когда на слишком толстой жести открывающий нож заносит не туда, он идёт п
рямо), ах Лизонька, тебе уже 29 лет!
Я уехал тогда в аэропорт, как будто мне воткнули иголки в яйца. Я полетел п
о приглашению Ассоциации Прессы, но сделал и свои дела. Проверил организ
ацию НБП во главе с долговязой девицей Викой Поповой с голыми локтями. С п
овязкой НБП, как пионерка, девица 18 лет, ещё выше тебя, Лизонька! Но рядом с н
ею ходил её пацан, а я всегда был порядочным вождём, я не клал глаз на девоч
ек партийных товарищей. Я вернулся в Москву 26-го и лишь к ночи отыскал тебя
на работе. Часов в половине двенадцатого. «Сейчас поищу» Ц сказал мелан
холичный дежурный и было ясно, что это уже не аврал.
«Алё,» Ц сказала ты отсутствующим голосом и стало ясно, что ты уже набуха
лась. Ты любила набухиваться к ночи.
«Это я, я прилетел, Ц сказал я, Ц приходи, я соскучился».
«Я не могу, Ц сказала ты, Ц у меня срочная работа».
«Тогда я сейчас приду -, сказал я зло. От Арбата до Большой Никитской мне бы
ло добираться минут десять. Ц Приду и поедем к тебе».
«Нет, не смей, не смей! Ц в панике сказала ты. („Срочная, срочная работа“ Ц
пробухал где-то за Лизонькой мужской голос.) Ц не смей, не смей, у меня сроч
ная, строчная работа,» Ц послушно повторила ты. Послышался звук явствен
но разливаемого в сосуды вина.
«Я выхожу,» Ц сказал я.
«Не смей, не смей!» Ц слезливо закричала ты.
Я положил трубку.
И никуда не пошёл. I got enough. Ну да, я поимел достаточно всего этого. С другими, теп
ерь вот с ней. Я приходил, кричал, скандалил, дрался, однажды вскарабкался
по трубе в квартиру на крыше в Париже. О, каких только безумств я не творил
в этой жизни ради обладательниц мокрых горячих дыр между ног. На сей раз я
сказал себе «Хватит!»
Впоследствии я не раз мысленно конструировал продолжение той сцены. Ты з
апаниковала: «Он сейчас придёт. Нужно уйти до его прихода. Он достаточно б
езумен, чтобы натворить здесь дел. Будет скандал. Нужно уходить. Схожу в ну
жник и бежим отсюда».
Ты встала. Тебя чуть бросило. «Ох», Ц прошептала ты, улыбнулась и поправи
в юбчонку, ушла. У двери ты ещё раз улыбнулась…
Олег вошёл, когда ты расставив ножки промокала себе письку. Он прижал рук
у к твоей голой дырке и отёр с твоих неудачно разрезанных половых губ пос
ледние капли. В этот момент ты стояло к толчку лицом, задом к двери. Юбка бы
ла задрана высоко на животик, а колготки висели у колен. Другой рукой он за
лез тебе под свитер и вытащил сиську из ячейки лифчика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115