«Узнайте, кто осуществил провокацию», Ц
попросил я его. Он уклончиво обронил «постараюсь», и добавил: «Знаете, ран
ьше у нас были явочные квартиры, где мы встречались с нужными людьми, а сей
час вот на улице приходится…» Его лицо выражало отвращение к подобному п
оложению вещей.
Перенесёмся теперь на два с лишним года вперёд. Две «Волги» с жирофарами
на крышах несутся из Горно-Алтайска в Барнаул. Ночь с 8 на 9 апреля 2001 года. В д
вух «Волгах» государственные преступники: Савенко/Лимонов и Аксёнов, ок
ружённые офицерами ФСБ. Повернувшись ко мне с переднего сиденья, подполк
овник Кузнецов голосом, похожим на голос Сергея Жарикова, солиста группы
ДК, выхваляется передо мной своей осведомленностью. «Извини, но мы знаем
даже, с кем ты спишь. Я присутствовал в вашем помещении ещё в 1999 году, помниш
ь, когда вам подбросили коктейли Молотова в штаб. Так я был там …» При этих
словах Кондратьев, сидящий слева от меня (справа сидит глава ФСБ в Барнау
ле), заворочался. «Вы же мне тогда сказали, что это не вы осуществили прово
кацию?» «Ну в каком-то смысле Дима Вам и не соврал», Ц говорит Кузнецов.
«Диму» после той встречи в февральскую оттепель на Фуркасовом переулке
и углу улицы Дзержинского я не видел до утра 7 апреля 2001 года. Когда, указыва
я на роющегося в книгах сутулого человека в чёрной вязаной шапке, с видим
ым животом под свитером, подполковник Кузнецов злорадно сказал: «Узнаёт
е Диму, Эдуард Вениаминович?! Он приходил к Вам после взрыва…» Эдуард Вени
аминович только после этого узнал Диму. После операции захвата шёл обыск
в той избушке, где они нас взяли спящими. Помимо Кондратьева и Кузнецова в
обыске участвовали ещё двое москвичей эфесбешников, толстый рыхлый мол
одой капитан Эдуард Вадимович (фамилию его в протоколе обыска я к сожале
нию не запомнил, начинается, кажется на Ш), большой поклонник моего талант
а, в частности книги «Анатомия Героя», и майор Юсуфов. Майора я теперь имею
удовольствие видеть раз в несколько месяцев, он входит в состав бригады
следователей, работающих над сооружением нашего дела № 171. Юсуфов увеличи
лся ныне вдвое, так как занялся спортом и пьёт некие спортивные дрожжи. В к
абинете у него стоит 32-килограммовая гиря. Юсуфов морально дистацируетс
я от следствия при всяком удобном случае.
Но вернёмся в 1999 год. После 23 или 24 февраля Кондратьев исчез. И с ним исчезло Ф
СБ. Мне следовало бы тогда обратить внимание на это обстоятельство, и нас
торожиться, но, неопытный, я не насторожился. Было не до этого. Трагически
погиб в мае Костян Локотков. Осуществив в августе в День Независимости У
краины акцию мирного захвата Клуба Моряков в Севастополе, попали в тюрьм
у шестнадцать национал-большевиков. Мы начали кампанию за их вызволение
. Странным образом мне пришлось вспомнить о ФСБ именно в день освобожден
ия наших ребят. 29 января 2000 года я встречал ребят у здания Третьей Пересыль
ной Тюрьмы. Обнимались, радовались… А в это самое время в моей квартире на
Калошином переулке возились работники Федеральной Службы Безопасност
и, устанавливая подслушивающие устройства. Подслушанные за год данные о
ни сейчас будут использовать против меня на готовящемся процессе. Я узна
л о том, что в квартире у нас побывали чужие люди, вечером того же дня. Кроше
чная Настя, возвращаясь от родителей, обнаружила, что в нашей квартире го
рит свет. Маленькими серыми глазками умная крошка увидела группу мужико
в у подъезда, а затем несколько оперативников с рюкзаками на восьмом эта
же. Они успели покинуть квартиру. Я тотчас же позвонил «нашему» адвокату
Сергею Беляку (он защищал наших ребят в деле против Михалкова, и стал мне б
лизок). «Что делать, Сергей?» Беляк посоветовал написать главам силовых в
едомств: Рушайло, Патрушеву, в Генпрокуратуру.
От себя я решил обратиться непосредственно к генералу Зотову, потому что
был уверен, что это его управление установило у меня свои микрофоны или, к
ак предостерегал меня Беляк, заложило в укромные уголки по паре патронов
, а возможно и «чек» с наркотиками. И оставило их там дожидаться своего час
а. Оказалось, генерал Зотов уже не работает в Управлении, его возглавляет,
как сказала мне секретарша, генерал Пронин, однофамилец генерала из МВД.
Я позвонил Пронину и договорился о встрече.
У них так и не появились к тому времени явочные квартиры. Потому мы встрет
ились у музея Маяковского и разговаривали у служебного входа в музей. Оп
ять-таки, эта сцена уже была воссоздана мною в книге «Моя политическая би
ография» и здесь я хотел бы ограничиться лишь общими штрихами. Генерал П
ронин Ц это умерено животастый мужик пегого цвета с такими седовато-ры
жими перьями на голове Ц лёгкая куртка и широкий галстук видны были в ра
зрез куртки. На нём имелось, если не ошибаюсь целых два мобильных телефон
а, Ц один в руке, другой в кармане. Беседовали мы около сорока минут и всё э
то время как массовик-затейник говорил в основном я, а он недоверчиво вни
мал и оглядывал меня. Мой охранник, красивый блондин Николай стоял поода
ль, покуривая, непокрытая голова, открытая грудь. Я рассказал Пронину о то
м, что в моей квартире побывали неизвестные, и у меня есть все основания по
лагать, что это его люди. Меня даже не очень интересует, поставили ли они в
моей квартире «жучки», Ц сказал я Пронину, дело для меня куда более опасн
ое Ц я не хотел бы, чтобы в один прекрасный день у меня сделали обыск и наш
ли бы компромат. Он солгал, что его управление такими вещами не занимаетс
я, но что он узнает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115