Однако это всё только экономический аспект проблемы. Если же взять совре
менное общество, социум, и посмотреть на него целиком, на всё общество сра
зу, то можно понять, что преступник Ц центральная фигура общества. Он Ц д
вигатель общества. О тысячах добродетельных граждан и сказать-то нечего
по большому счёту. А о преступниках только и говорят. Пять «Криминалов» в
сутки на НТВ, четыре «Дорожных патруля» плюс три-четыре сериала-боевика
как минимум на каждом телеканале. Преступник Ц человек, который покушае
тся на чужое: на чужое имущество, на чужую жизнь, вмешивается в нормальный
ход событий, рассчитывая изменить их с пользой для себя. Преступник Ц че
ловек, решающийся на экстраординарный поступок. Без преступления и без ф
игуры преступника не существовало бы искусства. Представьте себе пьесы
Шекспира, лишённые преступников. Без короля Клавдия, убившего отца Гамле
та Ц короля Полония и взявшего в жены его мать, никакой трагедии в сущест
вовании Гамлета в замке Эльсинор не было бы. Пьеса не состоялась бы. Без ко
варного злодея, интригана, преступника Яго Отелло и Дездемона скучно сос
тарились бы, глядя друг на друга с отвращением. Троянская война не состоя
лась бы без преступного замысла отнять Елену. Без преступного предателя
Иуды история Христа потеряла бы в величии и трагизме.
Преступник стоит очень близко к Герою, и в ряде случаев, во множестве случ
аев, если его побуждениями к насилию, к преступному поступку служит обще
ственное благо или высокое чувство, он и является героем. Че Гевара пришё
л с отрядом на землю Боливии и попытался начать там партизанскую войну. С
точки зрения боливийского правительства Че Гевара являлся преступнико
м. Но с точки зрения мировой интеллектуальной элиты своего времени (по со
стоянию на 1967 год) Че Гевара являлся героем. Ибо попытался навязать консер
вативно-латифундистской Боливии (марионетке США) передовой вариант общ
ественного строя Ц кубинского типа социализм. Да ещё попытался сделать
это столь романтическим путём. Правда, кубинский вариант социализма за п
рошедшие со времени смерти Че годы потускнел, однако образ Че Гевары («
gerilliero heroico», как его называют в Латинской Америке) успел накрепко войти в Панте
он Человечества под архетипом «Революционер». Теперь этого преступник
а не выкорчевать из Героев.
Образ Преступника будоражит общество. Несмотря на все старания навязат
ь обществу (начали, естественно, это делать в USA) образ героя-полицейского,
из этого мало что вышло. Астрономическое количество человеко-часов угро
блено на опыление мозгов американцев и европейцев, а теперь и русских, но
народным массам интересен полицейский? только если он преступен. А симпа
тии народные прочно на стороне преступников: Аль Капоне, Бонни и Клайда, Я
пончика или Михася. Дело тут совсем простое, и обыватель не выбирает Аль К
апоне после сравнения его с полицейским. Обыватель не сравнивает, не выб
ирает. Преступник стоит уже в глазах обывателя, в центре его Вселенной, од
ин как Каин, именно потому, что он противоположен ему, обывателю. Потому чт
о преступник Ц фигура мифическая Ц он нарушитель священных табу общес
тва. А полицейский Ц тоже обыватель. Он ничего не нарушает. Полицейский п
окорен, а покорный не может вызвать внимания обывателя. Обывателю нужен
его Антипод, нарушитель, преступатель. Поскольку сам обыватель не дерзок
, не высокомерен, не жесток, как преступник.
А обыватель требует от преступника жестокости, дерзости и высокомерия. И
наче преступник не убедит его в подлинности. Преступник должен войти в е
го кошмарные сны достойным образом. Именно поэтому свидетели, особенно ж
енщины, обыкновенно запоминают преступника и выше ростом и шире и свиреп
ее, чем он на самом деле есть. Это их желание увеличивает массу преступник
а, делает его очи сверкающими как угли, рост Ц великаньим, добавляет ему п
леч и бицепсов. Ибо обыватель заранее убеждён, что преступник Ц сверхче
ловек. Сравнивая себя, законопослушных и смиренных, с пойманным и наказа
нным преступником, обыватели, да, тихо радуются своей законопослушности
. Однако обыватель и завидует преступнику во многом. Жизнь преступника н
амного интереснее жизни обывателя, он работник свободной профессии, на с
лужбу не ходит, живёт как artist, много развлекается. А само преступление, сове
ршаемое преступником, много времени не занимает.
Глядя на преступника и его судьбу (предварительное заключение, суд, жизн
ь на зоне), обыватель постоянно воздаёт хвалу своей покорной осторожност
и. Одновременно, он не совсем уверен, что все преступники попадаются, и он
часто разрывается между позывом совершить преступление и боязнью нака
зания. Время от времени обыватель решается совершить преступление. И тог
да становится преступником. Так что чёткой границы между преступниками
и обывателями не существует. Каждый обыватель может пересечь границу. Пр
авда и то, что однажды пересекши границу в преступлении, обыватель редко
становится опять обывателем.
Обыватель заранее убеждён, что преступник Ц сверхчеловек. Это психолог
ическая аура преступающего закон (закон общества, но и закон справедливо
сти и милосердия, т.е. закон божий) пурпурной мантией волочится за ним. К то
му же у преступника такая родословная! Он ведёт свой род от Каина, убившег
о брата. Родословная заранее делает преступника зловеще-привлекательн
ым. Преступник Ц древний персонаж, вечный. Он сбит из библейской террако
ты.
Жизнь Ц это конфликты, а преступник Ц источник конфликта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115