«69»: Амфора; Москва; 2002
ISBN 5-94278-277-6
Аннотация
Как в российской литературе есть два Ерофеева и несколько Толстых, так и в японской имеются два Мураками, не имеющих между собой никакого родства.
Харуки пользуется большей популярностью за пределами Японии, зато Рю Мураками гораздо радикальнее, этакий хулиган от японской словесности.
Роман «69» – это история поколения, которое читало Кизи, слушало Джими Хендрикса, курило марихуану и верило, что мир можно изменить к лучшему. За эту книгу Мураками был награжден литературной премией им. Акутагавы. «Комбинация экзотики, эротики и потрясающей писательской техники», – писала о романе «Вашингтон пост».
Рю Мураками
69
АРТЮР РЕМБО
В 1969 году из-за студенческих волнений были отменены вступительные экзамены в Токийском университете. «Beatles» выпустили «White Album», «Yellow Submarine» и «Abbey Road», a «Rolling Stones» издали свой самый популярный пласт «Honky Tonk Women». Длинноволосая молодежь, называвшая себя хиппи, восславляла любовь и мир. В Париже ушел в отставку де Голль. Продолжалась война во Вьетнаме. Школьницы старших классов еще не знали про гигиенические тампоны и использовали обычную вату.
Именно в 1969-м я закончил второй класс повышенной школы. Школа для подготовки к поступлению в университет находилась в маленьком городке с американской военной базой на западном побережье острова Кюсю. Я учился в классе с углубленным изучением естественных наук, поэтому у нас было только семь девочек. Хорошо, что хотя бы семь. В первом и втором классах у нас были только парни. Обычно в классах со специализацией по точным наукам и математике все девицы уродины. К сожалению, в моем классе пять из семи были именно такими. Из двух оставшихся, одна – Мотидзуки Юко – была дочерью плотника и походила на куклу; ее интересовали только сборники математических задач и пособия по английскому языку в красных глянцевых обложках. Мы злословили, что манда у нее наверняка должна быть деревянной. Другую звали Нагата Ёко. Ее звали так же, как прославившуюся тремя годами позже предводительницу «Красных бригад». Только наша Нагата Ёко была красавицей и у нее не было базедовой болезни. Счастливчика, которому повезло в детском саду вместе с Нагата Ёко обучаться игре на электрооргане, звали Ямада Тадаси. Этот парень, имя которого писалось такими простыми иероглифами, что их знают даже ученики первого класса начальной школы, был настолько способным, что рассчитывал поступить на медицинский факультет Государственного университета. При этом он был настолько красив, что его имя гремело даже по другим школам. Он не был слащавым красавчиком, но привлекал своей грубоватостью. Возможно, на лицо Ямада Тадаси наложило отпечаток то, что он вырос в захолустье, не в городе, а в шахтерском поселке. Если бы употребляемые нами слова можно было считать диалектом, то Ямада говорил на «местечковом жаргоне» шахтерского поселка, используя уже давно позабытые в остальных частях Кюсю слова. И в этом была его беда. Если бы Ямада Тадаси окончил среднюю школу в городе, если бы играл на гитаре и при этом ездил на мотоцикле, разбирался в рок-музыке, а в кафе вместо риса с карри заказывал кофе со льдом, то мог бы добиться успеха. А если бы он еще тайком покуривал модную тогда марихуану, то у него отбоя не было бы от испорченных девиц.
Несмотря на эти недостатки, Ямада Тадаси был несомненным красавчиком. В то время мы звали его «Адама», поскольку он был похож на французского певца Сальваторе Адамо.
Меня зовут Ясаки Кэнсукэ. Все называют меня по-разному: Кэнсукэ, Кэн, Кэн-тян, Кэн-ян, Кэмбо, Кэн-кэн, но лично мне нравится, когда меня зовут просто Кэн. Я только близким приятелям позволял называть себя Кэн. Потому что мне очень нравился комикс под названием «МАЛЬЧИК-ВОЛК КЭН».
Была весна 1969 года.
В тот день я впервые сдавал экзамены для поступления в третий класс. Мои оценки оказались самыми плохими в классе. Последние три года мои успехи в учебе неуклонно ухудшались. Тому было много причин. Развод родителей, внезапное самоубийство старшего брата, мое увлечение Ницше, неизлечимая болезнь бабушки. Но все это были надуманные причины. Я просто испытывал отвращение к учебе. В то время парней, которые стремились поступить в университет, называли НАЙМИТАМИ КАПИТАЛИСТОВ, что удобно оправдывало мое отношение к образованию. Движение «Всеобщая борьба» начало утрачивать свой запал, но все же ему удалось помешать нормальному функционированию Токийского университета.
Мы терпеливо выжидали, пока наступят какие-нибудь перемены. В тогдашнем настроении, в ожидании этих перемен, я не пытался подобрать себе университет, предпочитая покуривать марихуану.
В классе за моей спиной сидел Адама. Учитель велел собирать экзаменационные работы, начиная с последних рядов, и мне удалось увидеть ответы Адама. Их у него было на тридцать процентов больше, чем у меня. После экзамена я собирался помочь привести в порядок комнату для внеклассных занятий и решил пригласить с собой Адама.
– Слушай, ты знаешь «Cream»?
– Крим? Ты имеешь в виду «айс-крим»?
– «Cream» – это название английской группы. Ты что, ее не знаешь?
– Даже не слышал.
– Это никуда не годится! И еще одно имя ты должен знать.
– Должен? Почему?
– Тебе известен Рембо?
– Это тоже название группы?
– Болван! Болван, это поэт. Почитай! Держи!
И я протянул Адама сборник «ПОЭЗИЯ РЕМБО». Адама мог бы сказать: «Не надо!» – и отказаться. Но он начал читать вслух. И сейчас, вспоминая тот момент, я понимаю, что тогда судьба Адама круто изменилась.
Что это?
Ты заметил?
Там вдалеке
Море сливается с солнцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45