– И где же, вы полагаете, эти люди работают?
– Я хочу это выяснить, – сообщил Мортон, подавляя зевок. – Вряд ли в Норт-Пойндекстере, если вы это имеете в виду. Я совершенно уверен, что они туда не ездят, судя по тому, как жители Норт-Пойндекстера относятся к Иерихону.
– Хорошо, – сказал Брустер. – И как же это?
– Они вроде бы думают, что это очень странный город, что люди здесь странные, со старомодными манерами или что-то в этом роде. – Он прислонился к стене у телефона. – Не похоже, чтобы много народу из Иерихона работало там, верно?
– Наверное, нет. – Это была максимальная уступка, на которую пошел Брустер.
– Судя по тому, что я видел, это место… само себя изживает. Оно в западне. Вы знаете, как поживают некоторые из этих маленьких местечек, когда основное предприятие терпит крах? Помните тот городок в Западной Вирджинии, который опустел после разорения мебельной фабрики?
– Не надо мне напоминать, – сказал Брустер сухо. – И что же, вы думаете, что это еще один Лэмфорд?
– Ну, – промямлил Мортон, – нет, я не уверен, но выглядит очень похоже. Если бы вы могли послать официальный запрос на записи и все остальное, президент банка покажет мне здешние счета, но он не будет этого делать без письменного предписания. Это его право, конечно. Мне нужно еще несколько дней, чтобы собрать все факты и посмотреть, что может мне показать президент банка. – Непрошеный образ Илоны Уэйнрайт ворвался в его сознание. Видение было настолько ярким, что три-четыре секунды он был не способен говорить и ему пришлось закашляться, – и… еще немного времени, чтобы… оценить то, что я найду.
– С вами что-то не в порядке? Пусть о вас позаботятся, пока вам не стало хуже, – потребовал Брустер.
– Аллергия, полагаю. Наверно, это аллергия, – сымпровизировал Мортон. – Думаю, мне надо принять еще одну таблетку.
– Не пренебрегайте этим. Мы же не хотим потом оплачивать ваши больничные счета, – сказал Брустер, разговаривая будто с капризным шестилеткой.
– Я не хочу создавать проблемы, – сразу заверил его Мортон. – Это все из-за пыльцы, осенью бывает пыльца.
– Да, – сказал Брустер тоном, который давал понять, что обо всех проблемах Мортона он наслушался более чем достаточно. – Я позабочусь, чтобы нужные документы были посланы в банк экспресс-почтой или с курьером, если будет такая необходимость. Для ваших целей этого должно быть достаточно.
Мортон кивнул сам себе.
– Я не думаю, что мистер Уэйнрайт проигнорирует запрос, если он будет сделан должным образом и официально, но он обязан защищать интересы своих вкладчиков, и с его стороны такое поведение заслуживает одобрения.
– Это все, Саймз? – Тон Брустера подразумевал, что он не нуждается в том, чтобы Мортон Саймз учил его выполнять свою работу.
– На данный момент – да, – сказал Мортон, потирая голову рукой. – Я позвоню послезавтра. А мои письменные отчеты вы получите, когда я вернусь. – Теперь голова у него звенела, а каждое произнесенное слово раскалывало череп.
– Держите свои медицинские записи отдельно от остальных. Нам понадобится просмотреть их для компенсации. – Брустер помолчал, затем сухо попрощался и повесил трубку без дальнейшей задержки.
После звонка, просидев в пустом холле почти полчаса, Мортон был едва способен пройти недолгий путь от гостиницы до закусочной, а когда добрался туда, еще сидел некоторые время, глядя в меню. Предлагавшаяся в нем солонина с капустой настолько его не привлекала, что он, как ни странно, почувствовал легкую тошноту, пока его читал. Солонина и капуста. Без сомнения, ее варили, пока она не развалилась, а капуста стала безвкусной овощной размазней. Наконец, когда официантка пришла принять заказ, он повернул к ней затуманенный взор. – Могу я надеяться, что вы раздобудете мне бифштекс с кровью?
– Бифштекс? – переспросила официантка, украдкой бросив пристальный взгляд.
– Да, бифштекс. Знаете, это такой кусок коровьего мяса, поджаренный, но с кровью. – Мортон положил локти на стол, сам изумляясь своим ужасным манерам. – И поскорее, если можно.
– Как насчет гамбургера, поджаренного, но с кровью? – спросила официантка, и это было не совсем издевкой.
– Отлично, – сказал Мортон, но с ноткой сожаления: он уже предвкушал, с каким удовольствием будет вгрызаться в мясо; с гамбургером это не пройдет.
Он ждал почти пятнадцать минут, прежде чем официантка вернулась с тарелкой сырой рубленой говядины и всеми ингредиентами для мяса по-татарски.
– Я подумала, что это вам придется по вкусу немного больше, – пояснила официантка с выражением, которое лишь немного не дотягивало до того, чтобы превратиться в плотоядный взгляд. – Я еще принесу вам немного французского хлеба…
– Ничего, не беспокойтесь, – сказал Мортон. Его голод усилился почти до боли, когда он посмотрел на горку сырой говядины. – Обойдусь. – Эти грубые слова шокировали его самого: он никогда не обращался с людьми так, как сейчас обошелся с официанткой. Он не мог взять в толк, что на него нашло, и решил, что это, возможно, эффект от аллергии или еще от чего-то, что вызвало эту отвратительную слабость. – Вы, наверное, от аллергии не страдаете.
– От аллергии? Только не я. – Официантка неприятно рассмеялась. – Так у вас аллергия?
Ответа она не ждала – повернулась на каблуках и оставила его наедине с «бифштексом».
К утру Мортон чувствовал себя достаточно отдохнувшим. Его взгляд больше не затуманивался при резких движениях, а головная боль стала вполне сносной. Он едва не отказался от двух сваренных вкрутую яиц, которые были доставлены в его комнату угрюмым клерком, затем все же впихнул их в себя, чтобы не напрашиваться на повторение вчерашнего инцидента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20