Другую стену украшали не очень профессиональные рисунки, в которых тем не менее бушевала настоящая страсть. На одном вздымались пенные волны, на другом шла схватка охотника с торпедой, а на третьей, в темной морской глубине, притаилась донная пусковая платформа. Этот рисунок впечатлил меня больше других. Художнику с большой достоверностью удалось изобразить хищное ожидание этой твари – в переплетениях жгутовых ферм чудилось натяжение жил готового к прыжку зверя. Платформа была изображена настолько вольно, что определить ее класс я бы не взялся. Это не «Эльза», поскольку у той шестнадцать запорных мембран, а у этой лишь восемь. Похожа на легкую «Марину», но у нее их четыре, так что тоже не то. «Катрин» и «Регина» держатся за грунт совершенно иначе. Чушь, короче. Просто платформа.
Технические подробности художнику были не очень важны, он стремился передать именно ощущение опасности, исходящее от спрятанного в глубине чудовища.
Прямо передо мной находился стол, переделанный из командирского боевого пульта. Отсветы монитора на столе говорили о том, что электроника, по крайней мере частично, сохранила свои рабочие функции, несмотря на слепые гнезда разъемов, ведущие в никуда.
За столом в тяжелом гидравлическом кресле сидел
командир.
– Вольно, – сказал он, оторвав наконец взгляд от экрана.
Он положил ладони на подлокотники и впился в меня взглядом.
Из-за множества бородавок на лице и лысом черепе его звали Жабом. В принципе, это и лицом было трудно назвать – натуральная лягушачья морда, высунувшаяся из темно-синего воротника. Даже ресницы и брови у него отсутствовали. Хорошо хоть кожа не зеленая.
Я отставил ногу и закинул руки за спину.
– Мне доложили об инциденте на камбузе. – Голос у командира был дребезжащим и чуть клокочущим. – Почему ты поднялся из-за стола без команды?
– Меня кто-то толкнул, когда я пил молоко. Хотел выяснить, кто это сделал.
Жаб задумчиво почесал лысую кожу на черепе. Видно было, что на затылке она собирается в три внушительные складки. Эта рыхлая лысина пугала в его облике больше всего, заставляя всех без исключения курсантов испытывать по отношению к командиру почтение, смешанное с изрядной долей страха. Как выглядели командиры других взводов, мне видеть не приходилось, а трое ротных были обычными сухопутными крысами, похожими на школьных учителей.
– И что было бы, если бы ты узнал своего обидчика? – В его голосе невозможно было уловить эмоции.
– Не знаю, – ответил я.
– Понятно. – Он прищурился и вдруг рявкнул: – Кру-гом!
Я выполнил команду четко, как на плацу. Звонко щелкнули каблуки. Теперь передо мной была дверь. То ли нервы у меня окончательно сдали, то ли с губ взводного действительно сорвался смешок.
– Кругом, – гораздо тише произнес он.
Я развернулся на сто восемьдесят градусов.
– Не повезло тебе, охотник, – змеиным шепотом протянул Жаб. – Прозвища вроде Небритой Жопы прилипают надолго, по себе знаю.
Мне с трудом удалось сдержать улыбку – его голова, на мой взгляд, имела больше общего с задницей, чем мой полувыбритый затылок. И в то же время ощущение создавалось такое, будто опасность грозит именно моей заднице.
Легкий бриз, проникая в кабинет, трепал уголки рисунков. Командир задумчиво пробежал глазами по экрану компьютера и снова поднял взгляд на меня.
– Здесь список распределений всего взвода, – сухо сообщил он.
Мне этого знать точно не полагалось. Мало того, многие из тех, кто недавно смеялся надо мной на камбузе, сплясали бы голыми на столе за возможность заглянуть в этот файл.
– Хочешь посмотреть?
На самом деле мне хотелось ущипнуть себя за бедро, но я сдержался.
– Так точно, – ответил я, стараясь ни в чем не отклониться от уставных отношений с начальством.
В принципе предложение командира почти наверняка означало мое отчисление, поскольку с такой информацией в голове мне вряд ли будет позволено перемолвиться с бывшими товарищами хотя бы десятком слов.
– Можешь взглянуть.
Я не очень уверенно обогнул стол и осторожно бросил взгляд на экран компьютера. Внутри у меня все трепетало, словно мне предложили заглянуть в файл с описанием моей судьбы, включая точную дату смерти. Взгляд выхватил лишь самое важное: Роман Савельев, уровень допуска первый, база «D-26», Тихий океан. Со мной должны были ехать Влад, двое ребят из его прихвостней и четверо из другого отделения. Их я почти не знал.
– Доволен? – чуть насмешливо спросил Жаб.
– Никак нет, – набравшись смелости, ответил я.
– Не сложились отношения с ребятами? – Тонкие губы командира дрогнули в подобии улыбки.
– С этими не сложились.
– Ну, после твоей утренней стрижки вряд ли что-то улучшится. – Жаб повернулся в кресле. – Если кто-то из недругов попадет с тобой на одну базу, ты до самого увольнения останешься посмешищем. Или до самой смерти. Как повезет.
Об этом я был способен догадаться и сам.
– Вы хотите меня отчислить. – Я решил произнести эту фразу без вопросительной интонации. – Пытаетесь выставить это благом для меня. Не надо.
Я умолк, стиснув кулаки, иначе все эмоции выплеснулись бы из меня наружу.
Жаб придвинулся ближе ко мне.
– Я командир и сам способен решить, что надо делать, а что нет, – он понизил голос до угрожающе вкрадчивого шепота. – Но сейчас, охотник, я хочу тебе самому дать возможность принять важное решение.
Причем не только за себя, но и за другого человека, который о нашем разговоре понятия не имеет.
Я еще не понял, о чем пойдет речь, но холодок страха уже пробежал по моей спине. Бриз дунул в окно сильнее. Запахло морем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20