Харлан Эллисон: «Мальчик и его собака»

Харлан Эллисон
Мальчик и его собака




Аннотация Америка после ядерной войны. Везде руины, грязь и нищета. Везде свирепствуют банды убийц и мародёров. Выживают только сильные. Именно в таком мире живет Вик, бродяга-одиночка, свободный охотник. Впрочем, он не один. Его сопровождает необычный пёс-телепат, его друг, его попутчик, его соратник, его боевой товарищ. Генетический мутант, он просто незаменим для выживания. И вот Вик со своим псом встречают и спасают от неминуемой смерти девушку. И между молодыми людьми начинает рождаться взаимное чувство. Но волею судеб Вик оказался поставлен в ситуацию, когда ему придётся выбирать между ней и своим псом, кем-то придётся пожертвовать, троим им не выжить…Что выберет Вик, любовь или дружбу? Да, Вик знает что такое любовь. Он очень любит свою собаку… ХАРЛАН ЭЛЛИСОН. МАЛЬЧИК И ЕГО СОБАКА 1 Я был снаружи с моим псом Бладом. Наступила его неделя досаждать мне: он не переставал именовать меня Альбертом, очевидно, думая, что это чертовски забавно. Я поймал ему па – ру водяных крыс, большую зеленую и поменьше – бурую, а потом стриженого пуделя с поводком, удравшего у кого-то в подзем – ке, так что он был не голоден, но в настроении почудить.– Давай, сукин сын, – потребовал я. – Найди мне девку!Блад громко хмыкнул, судя по урчанию в глубине его глотки.– Ты смешной, когда тебя одолевает похоть, парень, – проворчал он.Может, и я смешной, но готов был избить этого беглеца с мусорной свалки.– Найди, я не шуткую!– И не стыдно тебе, Альберт? Чему я тебя обучал? Надо говорить «не шучу», а не «шуткую».Он знал, что я достиг предела своего терпения, поэтому очень неохотно принялся за дело. Он сел на искрошенные ос – татки тротуара, его лохматое тело напряглось, веки задрожали и закрылись. Спустя несколько минут он вытянул передние ла – пы, распластался по земле и положил на лапы косматую голову. Напряжение оставило его, он начал мелко подрагивать, словно его кусала блоха. Это продолжалось почти четверть часа, на – конец, он перевернулся и лег на спину, голым брюхом к вечер – нему небу. Сложив передние лапы, словно богомол, и раздвинув задние, он проворчал:– Извини, Альберт, ничего не обнаружил…Я взбеленился так, что готов был его пнуть, однако, я знал, что он старался. Мне это совсем не улыбалось, так как я действительно хотел заловить какую-нибудь девчонку и за – валить ее, но что тут поделаешь?– Ладно, – сказал я, смирившись, – черт с тобой!Он перевалился на бок и быстро поднялся.– Чем бы ты хотел заняться?– У нас не так уж много найдется, чем бы заняться, вер – но? – сказал я не без доли сарказма.Он уселся у моих ног с оскорбленно-смиренным видом. Я оперся о расплавленный кусок уличного фонаря и задумался о девчонках. Это было болезненно.– Мы всегда можем пойти в кино, – сказал я через ка – кое-то время.Блад оглядел улицу, поросшие сорняком воронки, полные теней, и ничего не ответил. Собачье отродье ждало моего пос – леднего слова. Он любил кино не меньше меня.– Ну ладно, пошли.Он встал и последовал за мной, часто дыша и высунув язык от предстоящего удовольствия. Ладно, ты еще посмеешься, ублюдок! Не видать тебе теперь кукурузных хлопьев!«Наша группа» была бродяжьей стаей, которая не удовлет – ворилась одними вылазками. Она любила комфортабельную жизнь и обеспечила ее себе хитрым способом. В ней были парни со склонностью к киноискусству, и они захватили зону, где нахо – дился кинотеатр «Метрополь». Никто не пытался вторгнуться на их участок, поскольку кино любили все, и покуда «Наша груп – па» имела доступ к фильмам и могла обеспечить их бесперебой – ный показ, она оставалась на работе, обслуживая даже таких соло, как мы с Бладом. Особенно таких одиночек, как мы.У дверей меня заставили сдать мой сорок пятый и двад – цать второй браунинг. Там, у билетной кассы, была небольшая ниша. Я сперва купил билеты – это стоило мне банки свинины за себя и жестянки сардин за Блада. Потом охранники «Нашей группы» направили меня к нише, и я сдал свои пушки. Я заме – тил, что из разбитой трубы в потолке протекает вода, и ска – зал приемщику, парню с громадными бородавками по всему лицу, чтобы тот переложил мое оружие в сухое место. Приемщик про – игнорировал мою просьбу.– Эй, ты, – не вытерпел я. – жаба хренова, сдвинь мои вещи. Если на них будет хоть пятнышко ржавчины, я тебе все кости переломаю!Он начал было препираться, поглядывая на охранников – знал, гадюка, что если они меня вышвырнут, я потеряю свой взнос вне зависимости от того, пройду внутрь или нет, – но те не пожелали связываться и кивнули, чтобы он сделал так, как я говорю. Поэтому бородавконосец передвинул мой браунинг на другую сторону полочки и повесил сорок пятый на крючок под ней.Мы с Бладом вошли в театр.– Я хочу хлопьев.– Перетопчешься.– Ну, ладно, Альберт, купи мне хлопьев.– Я совершенно пустой. А ты можешь прожить и без хлопь – ев. Ничего с тобой не сделается, если один раз не поешь их.– Ты ведешь себя, как последнее дерьмо!Я пожал плечами. Меня это не трогало.Зал был переполнен. Я остался доволен, что охранники не отбирали ничего, кроме огнестрельного оружия. Пика и нож. покоящиеся в смазанных ножнах на спине, придавали мне уве – ренности.Блад нашел два места, и мы прошли по ряду, наступая на чьи-то ноги. Кто-то заругался, но я проигнорировал его. За – рычал доберман. Шерсть Блада вздыбилась, но он позволил сой – ти с рук этой выходке. Даже на такой нейтральной территории, как «Метрополь», можно нарваться на неприятности. Я слышал однажды о свалке в «Гранада Льюисе» на Южной Стороне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15