Мне
казалось, в эти предночные часы самое настоящее только и начинается. Увы,
я сладко заблуждался, и ощущение обмана пришло не скоро. Как-то вдруг
открылось, что мир смертен, что умирает он ежедневно, и мгновения заката -
не что иное, как мгновения мучительной агонии. И пришло понимание того,
что смотреть на закат - то же самое, что глядеть в лицо мертвецу. Правда,
на крыши выбираться я не перестал, но любоваться зачарованно и неприкрыто,
как любовался раньше, я все же разучился...
Грохоча по шиферу каблуками, я вернулся к чердачному окну и юркнул
вниз. Под ногами захрустело стекло, где-то обеспокоенно заурчали голуби.
Чердак - это всегда чердак. Запах крыс, опилок и затхлости здесь вечен, а
дневной распахнутости мира в этих поднебесных местах противопоставлено
царство полутьмы, птичьего помета и призраков, в которых я никогда не
верил.
Однажды возле самого лаза я обнаружил маленькое кленовое деревце. И
не деревце даже, а крохотную ветвь, пустившую корни в неласковую почву.
Бог знает, каким образом оно очутилось здесь. Скудность света и влаги не
сулила ростку будущего. Я сжалился над ним, пробив в шифере отдушину,
открыв доступ солнцу и дождю. Росток выжил и не погиб. По крайней мере в
те первые самые трудные для него дни. А я, взрослый мужик, глядя на его
успехи, радовался и умилялся, как семилетняя девочка.
Сделаю небольшое признание: я неравнодушен к кленовому племени. Это
деревья моей юности, мои учителя и мои сообщники. Резной, загадочный лист,
семена, раскручивающиеся лопастями геликоптеров, - все в этом дереве
призвано пробуждать фантазию, тревожить ум. А какие славные рогатки
получались из кленовых веток! Я переделал их десятки за детские годы.
Кроме всего прочего клен - дерево радушное. Оно не мажет малолетних
верхолазов смолой, не плодит клещей и не захламляет улиц отвратительным
пухом. Ну, и наконец, клен - дерево красивое. Лист его с холодами не
гниет, окрашиваясь всеми цветами радуги, радуя глаз до первых серьезных
метелей. Для наглядности сравните тополь и любого самого невзрачного из
моих подопечных и вы убедитесь, что я прав. Уж поверьте, в чем-чем, а в
этом я кое-что понимаю. Я провел на деревьях многие сотни часов, обучаясь
обезьяньей науке, рассматривая планету с высоты четырех этажей, сооружая в
кронах подобия гнезд, с упорством муравья таская наверх разнокалиберные
доски, проволоку и обломки старой мебели. Честное слово, мне такая жизнь
нравилась! Я вполне мог бы существовать так и дальше. Да только ничего из
моих пожеланий не вышло. Законы общества принуждают людей опускаться по
мере лет ниже и ниже. Спустился на землю и я...
Внезапный шорох коснулся слуха. Мне показалось, что за одной из балок
шевельнулась тень. Сунув руку за пазуху, я внимательно всмотрелся в
сумрак. Тяжелый "Глок" удобно поместился в ладони, одним движением
выскользнул из-под рубахи. Калибр - девять миллиметров, двенадцать
патронов в обойме. За этот пистолет я выложил около двухсот долларов, тех
самых, что приберегал для выезда за рубеж. Я собирал деньги в течение трех
лет, а потратил единым махом. Потратил в тот знаменательный день, когда
узнал, что границы страны перекрыты и все авиаслужбы переводятся на
внутренние рейсы. Но по крайней мере мои доллары не пропали зря. Что ни
говори, а иметь такую игрушку пожелает каждый второй. Особенно в наше
шумливое время. Большим пальцем я скинул предохранитель и взял
подозрительную тень на прицел.
- Выходи, парень! У тебя ни единого шанса!
Честно говоря, я валял дурака. Мне подумалось, что это
четырнадцатилетний Мазик, внук бабушки Таи, живущей в квартире по
соседству. Эту крышу, как и всех ее обитателей, мы делили с Мазиком
пополам. Сообща ставили силки и попеременно собирали улов. На этот раз я
ошибся. Темнота ответила злобным мяуканьем, и серый, похожий на крысу кот
прошмыгнул у меня под ногами. Вот вам и конкурент!.. Оглушительно гаркнув
непристойность, я швырнул в его сторону первым попавшимся камнем. Кошек мы
старались держать от крыши на почтительном расстоянии. Тем не менее, самым
неведомым образом они периодически объявлялись в наших владениях, оставляя
после себя откушенные голубиные головы и горсти окровавленных перьев.
Сегодня кота-котофеича мне удалось опередить. Голубей угодивших в силки,
он прикончил, но к ужину приступить не успел. Что ж... Он только облегчил
мою задачу.
Подвесив добычу на пояс, я попытался отыскать бродягу-кота, но дело
оказалось не из простых. Мгла поглотила воришку, а сам он благоразумно
помалкивал. В конце концов я решил перепоручить эту операцию Мазику. Юный
отпрыск располагал богатейшими познаниями в области устройства засад и
ловушек. Именно он, мастеря какой-то особенно изуверский капкан, поломал
по недомыслию моего кленового любимца. О тайном пристрастии взрослого
соседа он, разумеется, не знал, и грех этот я ему простил.

БАБУШКА ТАЯ
- Сережа! Милый! Где же вы бродите?..
С бабушкой Таей я столкнулся на лестничной площадке. Держа перед
собой керосиновую лампу, она подслеповато всматривалась в мое лицо. Кожа
ее напоминала мятую оберточную бумагу, седая шаль трогательно и уютно
укутывала голову. С божьим этим одуванчиком мы находились в теплых, если
не сказать, дружественных отношениях. На свою скудную пенсию она
вскармливала дерзкого внука, а временами пыталась помогать и совершенно
посторонним людям.
1 2 3 4