— А вот тут вы ошибаетесь. — Дюгонь неспешно оглядел офицеров, и многочисленные складки на его драконьем лице пришли в жутковатое движение. Не сразу до Сергея с Потапом дошло, что высокий столичный чин попросту улыбается. Правда, улыбка была еще та. Как известно, рептилии просто не умеют улыбаться.
— Видите ли, дело в том, что нам известно, где он. — Любезно сообщил Дюгонь. — И вот уже на протяжении двух недель мы отслеживаем каждый шаг вашего товарища.
— Вот как? И вы хотите сказать, что он до сих пор вас не вычислил? — Миронов озадаченно переглянулся со Шматовым. — Честно говоря, звучит просто невероятно.
— Тем не менее, это так.
— Не верю. — Сергей тряхнул головой. — Скорее всего, он знает о ваших наблюдателях, но не возражает против них. Что лишний раз говорит о его добрых намерениях.
— Дай-то Бог. — Дюгонь пожевал губами. — И все-таки я хотел бы избежать лишних эксцессов. Именно по этой причине вам, друзья мои, придется, как новоиспеченным сотрудникам СИСТЕМЫ, проехаться с моими людьми.
— Далеко?
И снова складчатое лицо столичного туза изобразило улыбку.
— Не очень. Мы сядем в вертолет и нанесем дружеский визит вашему общему другу.
— Вы собираетесь задержать его?
— Скажем так, пригласить в компанию. Еще раз хочу, чтобы вы ясно поняли: мне нужен союзник. Живой и невредимый. Кроме того, я уже знаю, на какие трюки способен Дымов, а потому не хотел бы рисковать своими людьми.
— Великолепно! Значит, мы у вас будем вроде живого щита? — сумрачно констатировал Шматов.
Дюгонь красноречиво промолчал.
Глава 3
Матвей Павлович, начальник ИТК— 173 или попросту говоря — кум сидел на простом табурете, пальцами стиснув собственные колени. Если бы не эта хватка, ноги его наверняка бы дрожали. И было с чего. Пять минут назад Вадим подтвердил ему официальный диагноз. Рак поджелудочной железы в стадии метастазирования, плюс некоторые проблемки с пищеводом. Подтвердил и тут же пожалел об этом. Увы, господа медики донельзя запугали людей. Одно только озвучивание подобного диагноза уже воспринималось как смертельный приговор. Вот и бедолаге начальнику тотчас стало дурно. Пришлось срочно усаживать его в кресло, оглаживать бодрящим массажем и объяснять, что страшного ничего нет, что подобные вещи лечатся проще простого. Разумеется, начальник не поверил. Он вообще не верил врачам и науке, тем более, что последняя с негодованием отметала даже само предположение о том, что рак можно успешно лечить. Вадим в дискуссии по поводу спорных вопросов онкологии предпочитал не встревать. Всему свое время, и лучше многих других он понимал, что лет этак через сто медики планеты наконец-то научатся грамотно изничтожать колонии раковых паразитов. До тех же самых пор он просто констатировал диагнозы, после чего, засучив рукава, брался за лечение очередного пациента.
— Все-таки удачные были раньше названия, вы не находите? — он продолжал внимательно изучать больного. — Грудная жаба, рак… Возможно, излишне зоологично, зато удивительно метко. Жаба давит, затрудняет дыхание, душит во время сна. Рак гложет, скребет панцирем и клешнями.
— Это все так ужасно… — кое-как выдавил из себя начальник колонии. Было видно, что восторгов Дымова он отнюдь не разделяет, и даже произносимые вслух имена заболеваний вызывают у него отчаянный трепет.
— Бросьте, Матвей Павлович, — Вадим несколько смутился. — Ужасны не болезни, ужасно наше к ним отношение. Пока псориаз и онкоболезни возводятся на мраморный пьедестал неизлечимости, они и впрямь непобедимы. Но стоит нам перестать их уважать, и ремиссия может произойти сама собой. Тонус — вот, что лечит от всех болячек! Можно сколько угодно рассуждать о тайнах вилочковой железы, о лимфоцитах, макрофагах и антителах иммунной системы, но если нет тонуса, не будет и борьбы, а тонус можно разжигать в организме десятками различных способов. Всего-то и нужно — собраться с духом и выбрать подходящий.
— Как же его выбрать, если все мы поголовно безграмотные? — пробормотал начальник колонии. — А те же врачи только и рады, что пугать операциями.
— В этом наша беда и наше счастье. Вся жизнь — выбор, а этот выбор — один из труднейших. Либо ты что-то делаешь, либо опускаешь руки и впадаешь в черную депрессию. А уж хмурых да угрюмых болезни просто обожают. Запомните, Матвей Павлович, наше угнетенное состояние ускоряет течение болезней в десятки раз.
— Но как надо работать над тонусом? — с ноткой нетерпения вскричал Матвей Павлович. — Подскажите!
— А это уже вам выбирать, — Дымов растопырил пятерню. — Во-первых, движение — до пота и желательно на свежем воздухе. Утром, днем и вечером. Без движения тело ржавеет не меньше железа. Во-вторых, водные процедуры: холодная шайка на загривок — каждое утро! В-третьих, питание — живое, нежирное и необильное. А вечера, начиная с часиков пяти-шести, и вовсе стоит воздерживаться. Вот, собственно, и все. Как видите, средства в высшей степени банальные. Проблема только в том, что мы к ним в массе своей не хотим прибегать. И беду свою встречаем, сгорбившись, с гримасой отчаяния на лице, лежа на уютном диване. А так нельзя.
— Как же ее еще встречать? — пробормотал пациент.
— С улыбкой и двумя воздетыми кулаками. Осанку и позу победителя — вот, что следует преподавать нашим врачам. — Вадим вздохнул. — Что же касается названий болезней, то, разумеется, не дело в них. Хотя… Если скрывать правду и забывать старое, много не выиграешь. В этом смысле, Матвей Павлович, мы воистину уникальная нация, поскольку обладаем Родиной, но не имеем Отечества.
— В каком смысле? — пролепетал пациент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24