Во всяком случае падать от
усталости он не собирался...
Уйти далеко им не удалось. Уже через пару пролетов Полю пришлось
остановиться. Они миновали все этажи, перед ними встала последняя преграда
- люк, выводящий на крышу.
* * *
Судьба, не пожелавшая помочь в главном, запоздало обласкивала по
пустякам. Любой новобранец сумел бы без труда пристрелить их на этой
последней лестнице, но никто поблизости не объявился. Они успели вылезти
на крышу, и только когда Поль прикрыл дверцу люка, снизу запоздало
принялись молотить очередями. Серое, потускневшее от дождей и солнца
железо задрожало кроличьей дрожью, но дверца была массивной, в дуршлаг
превращаться не спешила. Справившись с запором, Поль заковылял к другим
выходам. Крыша была немаленькой, и выходов на ней насчитывалось не менее
полудюжины.
Минут через семь, чуть пошатываясь, он вернулся к Венто и обессиленно
присел рядом.
- Все в порядке, малыш. Кажется, притворил последний. Наше счастье,
что они могут запираться снаружи. Правда, черт его знает, зачем это
сделано, но это уже дело десятое. Как говорится, функция не нашего
уровня.. - Поль говорил с хрипом, еще не успев отдышаться. - Возможно,
крышу используют временами в качестве секретного аэродрома. А что?
Садятся, понимаешь, какие-нибудь шишки и перекуривают свои делишки. Если
так, тогда понятно, от кого запираются...
Он обеспокоенно взглянул на напарника и рывком стянул с себя рубаху.
- Ты, я вижу, совсем сдал. Ничего, дружок, потерпи.
- Воды бы! Капельку, - шепнул Венто и тут же устыдился собственного
признания. - А в общем я в порядке. Правда, в порядке!..
- Какой уж тут порядок, - Поль окончательно докромсал рубаху и,
осторожно приподняв ногу юноши, сменил повязку на более добротную.
- Вот так-то лучше! И старайся держать ее повыше, положи вон на ту
трубу, что ли. Крови ты и без того потерял пару ведер.
- Так уж и пару...
- А что! Считай, все здешние лестницы с коврами залил. Уж я-то видел!
- В человеке всего-то пять-семь литров.
- Грамотный! - Поль хмыкнул. - Всегда таким завидовал. То есть,
половину жизни, честно скажу, - презирал и только потом смикитил, - от
зависти презирал, потому как сам пять классов всего и осилил. Да не в
городе, а в деревенской глухомани, где все предметы, считай, один учитель
и преподавал. И он же по совместительству был директором школы,
представляешь?
Венто честно помотал головой.
- То-то и оно! А мы жили и радовались. Думали, что знаем все и обо
всем на свете, - Поль озабоченно покосился на ногу юноши. - Как же они так
не промахнулись, подлюки!
- Да ерунда, Поль! Всего-навсего царапина!
- Конечно, царапина... - Поль громко и несколько натужно рассмеялся.
- Мне бы твою отвагу, малыш!
Он прилег рядом с другом, пошарив на поясе, отстегнул патронташ.
Выцарапав последние патроны, усмехнулся.
- А выпить я бы тоже, пожалуй, не отказался. Только, конечно уж, не
капельку и не воды.
Пустой патронташ полетел в сторону люка. Венто проследил за ним
взглядом, но ничего не сказал.
Выстрелы смолкли. Слышно было, как где-то внизу чуть слышно
совещается солдатня, но попыток выбраться на крышу никто пока не
предпринимал. Сдаваться им тоже не предлагали. После того, как Гвин,
обмотанный до макушки окровавленными бинтами, отправился к карабинерам с
бомбой за пазухой, они перестали брать пленных. Совсем...
* * *
Город тонул в вечернем тумане, заходящее солнце грозило бедой,
наливаясь кровью, множась в бесчисленных стеклах, делая последнюю попытку
удержаться в этом суетливом муравейнике. Оно цеплялось за него осколками
своих отражений, как утопающий цепляется за соломинку. Своего заката оно,
по всей видимости, боялось.
- Чудно, правда? - Поль кивнул юноше на распростертый под ними город.
Венто молча кивнул. Им было на что посмотреть. Тут и там гордо и тупо
торчали заводские трубы. Полю они напоминали прокопченные, нацеленные в
небо стволы пушек, Венто - гигантские подзорные трубы. Внизу один за
другим вспыхивали огоньки жилищ. Карнавальное море, именуемое городом,
готовилось к празднованию ночи. Поль завороженно молчал. Ни он, ни Венто
ЭТОГО города раньше не знали. Картина, открывшаяся их взору, казалось
зачаровывающей и прекрасной - прекрасной вопреки всему. Эпизод, вырванный
из сна, страничка из позабытой сказки! Даже далекий гарлем из приземистых,
серых кварталов, включаясь в общее лицедейство, стремительно превращался в
искристую разудалую мозаику. Это действительно был другой город, и люди,
живущие в нем, уже не делились на нации и социальные сословия, на лагеря и
партии. Даже само слово "справедливость", претерпев удивительную
метаморфозу, отсюда сверху начинало казаться нелепым и мелким. Ради этой
самой справедливости люди без конца воевали друг с дружкой, обитая на
одной планете, дыша одним воздухом. Что, черт возьми, толкало их в
пропасть вражды? Неужели и впрямь желание справедливости? Да есть ли она
вообще - эта справедливость?
С поразительной ясностью оба вдруг осознали, что передышка,
дарованная преследователями, продлится недолго. Им не позволят дождаться
даже этой последней ночи, и зыбкая тишина вновь взорвется громом
выстрелов.
Зло прокрутив барабан револьвера, Поль поднялся на ноги. Жизнь в его
могучем теле не желала стылых столетий, она била через край, взывала к
действию.
1 2 3 4 5 6 7