Маячить у этой публики на виду потребности Игнат не испытывал, а потому, описав основательный круг, обогнул оглушающий ароматами туалет и, миновав складское помещение, вышел к четвертому корпусу. Нужная палата размещалась на втором этаже, но данное обстоятельство Игната также не испугало. Все-таки проведенное в лагере время крепко изменило его. Он давно уже не был тем робким и неуверенным в себе пареньком, что угодил под крыло Любашиного заведения. Теперь уже мог при случае и в рыло сунуть, и обматерить, а уж искусству лазанья по деревьям и чердакам здесь обучали с самых первых дней. Кроме того, проблему облегчало то обстоятельство, что домина был старый, как и все прочие строения в лагере. Рассохшиеся брусья открывали взгляду такие щели, что наверх можно было взбираться словно по лестнице.
Сердце Игната оглушительно билось, он и сам толком не знал, за каким дьяволом приперся сюда, и все же отступать не собирался. Возле старого колодца его как обычно ждала Алена, но он пришел сюда, потому что именно здесь обитала хозяйка загадочных изумрудных глаз - тех самых глаз, которые впервые за последние месяцы заставили его позабыть о вековечном страхе перед Любашей, перед ее прихвостнями. Игнат ненавидел мексиканские слезливые сериалы, презирал книги о любви, но то, что с ним произошло пару дней назад, ничем иным, как любовью, именовать было нельзя. Впрочем, любовью это в лагере не называли, - предпочитали говорить «нравится». Если же девчонка нравилась сильно, говорили, что нравится «жестко». Слово казалось предельно емким, и все понимали, что лучше над такими отношениями не шутить. Иметь свою девчонку и жить с ней считалось нормальным, и Игнат не сомневался, что, подружившись с Танькой, только прибавит себе авторитета. И не беда, что Таньку с Лизкой держат за семью замками, - может быть, это и к лучшему. Если даже Гусаку за нее настучали по ушам, значит, не объявится и других конкурентов. Ну, а в том, что Танька не отвергнет самого Игната, он почти не сомневался. Разве есть какое-то сравнение - Гусак и он! Разница, что называется, улётная. И даже не улётная, а жесткая. Гусак ведь просто трахнуть ее хотел, Игнату же она понравилась по-настоящему…
Он уже оторвался от земли на добрых полтора метра, когда чужие руки ухватили его за ноги, с силой потянули вниз.
- А ну, майна, урод!
Ломая ногти и обдирая живот, Игнат рухнул на землю. В сгущающихся сумерках он разглядел знакомые лица - все того же Шварца с Укропчиком, а рядом с ними Яхена, Дуста и Шнобеля.
- Куда это ты собрался, Натовец? Неужто к бабе своей? - Шварц шлепнул Игната по щеке и тут же, выкрутив руку, усадил возле стены. - Не рыпайся, все равно обломаем.
- Главное - поймали козла на месте преступления! - тоненьким голосом пискнул Яхен.
- Фильтруй базар! Кто это козел? - Игнат попытался было дернуться, но Яхен немедленно пнул его по ребрам.
- На кого хобот поднимаешь, сука! Жить надоело?… Я на тебя давно зуб точу. И не только зуб…
Шнобель гулко захохотал.
- А ты сделай из него Машку. Тогда, может, помиритесь…
В глазах у Игната помутилось от ярости и страха.
- Да мой отец вас пополам разорвет! - он лягнул ногой и, кажется, удачно. Шнобель охнув, схватился за ушибленное колено. Яхен еще крепче прижал рвущегося Игната к бревенчатой стене.
- Что-то, разбуянился он у нас. - Шварц подмигнул Дусту. - Надо бы успокоить мальчугана?
- Предлагаешь взять на душец?
- Ага, пусть полетает в космосе…
Понятливо кивнув, Дуст достал из-за пазухи заранее приготовленное полотенце, с хлопком растянул в руках. Держа перед собой, приблизился к сидящему пленнику.
- Не надо! - догадавшись, что собираются с ним сделать, Игнат с новыми силами принялся вырываться. - Не надо, суки! Клянусь, больше не буду! И к Таньке не полезу…
- Реально, не полезешь. После наркоза к бабам не лазят. - Укропчик скрутил из полотенца подобие петли, ловко накинул на шею Игнату. - Ты, главное, расслабься, сучок. Это ж приятно, в натуре. Полминуты - и ты в космосе! А будешь дергаться, будет только хуже… Яхен, хватай конец!
- Чей? Его, что ли?
- Пошути мне еще! - Укропчик обозлился. - Полотенце, говорю, хватай! И тяни! А вы, уроды, держите крепче…
Операцию отправки клиента в «космос» они практиковали далеко не впервые, а потому все получилось как надо. Пока Шварц придерживал ноги и руки Игната, приятели что было сил натянули полотенчатые концы. Рот Игната судорожно распахнулся, глаза заволокло обморочной дымкой. Эффект погружения в «космос» достигался простейшим образом: полотенце перекрывала не столько кислород, сколько пережимало сонную артерию. Лишенный подпитки мозг немедленно погружался в черное беспамятство. И тот же Дуст прекрасно знал, что стоит немного передержать удавку, и вместо космоса человек запросто отправится к праотцам. В прошлом году один такой случай у них был. Перепили пива - вот и недосмотрели. Пацан не просто уснул, а отключился начисто. Хорошо, что волну гнать было некому, - абсолютное большинство содержащихся в лагере значилось в архивах отдела по делам несовершеннолетних. Дети из неблагополучных семей изначально определялись, как потенциальные клиенты исправительных колоний, а потому претензий Любаше никто не предъявлял. Тем не менее, дождавшись критического момента, Укропчик кивнул Яхену.
- Хорэ, отпускай!
- В ауте козлик, - удовлетворенно произнес Шнобель.
- Ну и что теперь? - Яхен с готовностью принялся расстегивать ширинку. - Опустим урода?
- Не гони лошадей! - Дуст покачал головой. - Вечно у тебя чесотка в одном месте.
- Так хочется же!… И Гусак толковал, что надо наказать козла!
- Гусак в городе, а мы здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109