Только тут-то ты и ошибаешься. Нельзя их недооценивать.
- Кого это - их?
- Ты сам знаешь, о ком я толкую. - Магистр продолжал холодно улыбаться. - Мы с тобой, конечно, ценные кадры, но для них мы в первую очередь расходный материал.
- Что ты имеешь в виду? - Тренер невольно сжал кулаки. Видно было, что слова Магистра задели его за живое.
- Только то, о чем ты и сам догадываешься. Или полагаешь, что после выполнения главной задачи тебя вернут в центральную службу? Наверное, и на пару лишних звездочек рассчитываешь? Шалишь, браток! Не будут они возвращать ни тебя, ни меня. И о звездочках можешь забыть прямо сейчас. Потому что это политика, Тренер, а в политике свидетелей живыми не оставляют. После всей этой бодяги мы с тобой станем носителями сверхсекретной информации, смекаешь? Вот и делай выводы.
Тренер опустил голову, сумрачно взглянул на собственные кулаки.
- На мой взгляд, не слишком практично… - пробормотал он.
- Зато надежно. Не хочешь головной боли, руби ее к чертовой матери! И не сомневайся, станет нужно, настрогают новые не менее ценные кадры - покруче нас с тобой. - Магистр неторопливо поднялся, ласково похлопал Тренера по плечу. - Ну, а за мину спасибо. Чувствую, испытаем ее уже сегодня.
- Сообщи потом, как и что.
- Непременно. Это я могу тебе обещать твердо…

Глава 9
Будучи стопроцентным мужчиной, Стас Зимин в равной степени притягивал к себе пули и женщин. К слову сказать - неизвестно, что чаще, а что реже. Должно быть, в Книге Судеб на отведенной Стасу странице эти ипостаси упоминались с равной частотой. Во всяком случае, с женщинами своими он не мог разобраться по сию пору. Ну, а шрамами от пуль и осколков было покрыто все его тело. С полдюжины приличных отметин красовалось даже на голове, - хорошо, хоть спасали густые волосы. И слава Богу, поскольку не всякий шрам способен украшать, нередко встречаются такие, от которых мурашки идут по коже и подкатывает к горлу тошнота. Впрочем, в случае с Зиминым успехом у женского племени пользовались и эти жутковатые знаки. Такова уж была его судьба. Кто знает, возможно, даже самые безобразные экземы на его коже превратились бы в объект чужого восторга. Вот и сейчас, пока Зимин вызванивал по сотовому подружек Мариночки, к нему успела приблизиться ярко накрашенная незнакомка. Личико у ночной бабочки было довольно потертым, а вот фигурке могла бы позавидовать любая поп-дива. Дождавшись, когда последняя из абоненток доложит Стасу о своем полном неведении, ночная жрица пошире растянула губы в улыбке и томным голосом произнесла:
- Эй, молодой-красивый, зачем кого-то искать, кому-то звонить? Все здесь рядом.
- Ты что, из цыганок?
- Почему из цыганок?
- Очень уж чудно объясняешься. Какой я тебе молодой?
- Может, и не молодой, зато красивый. - Проститутка придвинулась чуть ближе, коснулась Зимина своей вислой тяжелой грудью. Качнув дешевыми сережками, сказала чуть тише: - Вижу ведь, скучаешь. И в глазах тоска. Значит, нужно помочь хорошему человеку. Или я не права?
- Ты, я вижу, психолог! - Стас чуть отстранился от женщины. - Только здесь, подруга, тебе ничего не отломится, уж извини.
- Зачем же ты так? Я тоже не стерва. Могу и бесплатно помочь. Честно тебе говорю! Мой рабочий день все равно закончился.
- Твой, может, и да, а мой только-только начинается.
- Да брось ты! - дамочка недоверчиво фыркнула. - Это мы, бабы, можем ломаться, а ты-то чего скрипуна из себя изображаешь?
- Да нет, я ничего…
- А ничего, так пойдем. Или не нравится любовь на халяву?
Зимин поморщился. Женщина снова приблизилась, попыталась взять его за руку, но тем самым только вызвала приступ раздражения. Смешно, но отваживать дам Стас до сих пор не выучился, и они, конечно, это чувствовали, жалость принимая за проблеск желания, а вежливость - за подобие чувств. Ему приходилось заставлять себя хамить, - иного языка современная улица не понимала.
- Видишь ли, дорогуша, во-первых, мне давно уже не четырнадцать, а во-вторых, любовь для меня не спорт и не хобби. Ты все поняла, старушка?
На «старушку» она немедленно оскорбилась:
- Сам-то баран! Уже и седина на голове! Не можешь ничего, так и скажи!
- Я и говорю… - Стас усмехнулся. О проблесках седины он давно уже знал, а потому женщина абсолютно его не обидела. Кроме того, чего-то подобного он ждал и теперь преспокойно отвернулся. Хлопот на сегодняшнюю ночь у него хватало и без любовных приключений. Время шло, а подспудная тревога не думала утихать. Услужливое воображение то и дело рисовало вспыльчивую Марго и своенравную Мариночку, и внутренний голос хладнокровно подсказывал, что ничего хорошего из сближения двух критических масс получиться не могло. Если Маргарита решилась на вызов, значит, действительно созрела. И виноват в этом, конечно же, он сам. Мог бы и раньше почувствовать ее нарастающее напряжение. Как ни крути, а девочка была из бедовых. И стреляла в свое время в людей, и ножи с вилками в них втыкала. Конечно, люди эти были не самыми лояльными гражданами российской державы, и все же по собственному опыту Стас знал: один раз переступив кровавый порог, человек по сути своей становится опасным. Значит, и во второй раз не усомнится, - переступит с большей решимостью. И тем же ножиком уже не поцарапает, а засадит его по самую рукоятку. В свое время с ним тоже так было, и лучше других он знал, как первая робость перерастает в нервное исступление, а последнее в свою очередь превращается в профессионально выверенное хладнокровие.
С внутренним напряжением он вдруг припомнил о своих тренировках с Марго, о том, с каким энтузиазмом она отрабатывала удары на тяжелых мешках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113