Борис ШТЕРН
РЫБА ЛЮБВИ


Игорь Кистенев только-только закончил школу, а уже влюбился в женщину
старше его на семь лет. Она имела такой бюст, что одним махом могла убить
человека, но Игорька это не пугала, потому что рост у него был 196
сантиметров, а вес 96 килограммов. Он уже два раза ночевал между ее
душистыми грудями, перестал заниматься поступлением в политехнический
институт и на третье свидание пришел объясняться в любви, чтобы жениться.
Он, конечно, бросался на мельницу, что, впрочем, свойственно его
возрасту.
- Здрасьте, всю жизнь мечтала! - удивилась Валентина, запыхавшись
после любовных утех. - Выйти замуж и потерять такого любовника!
Отказывая, она льстила, а Игорек все больше и больше терял голову. Он
настаивал. Он неплохо знает женщин и путем сравнения понял, что Валентина
лучше всех своим характером, духовным миром, ну и... женское тело в любви
не последнее дело.
Валентина обещала подумать над этим неожиданным предложением, но
когда Игорек явился за решающим ответом, в ее комнате сидел,
расположившись по-домашнему, какой-то незнакомый Игорьку мужчина с
тоскливым взглядом и помешивал чай серебряной ложечкой - той самой,
которой позавчера помешивал Игорек. Оказалось, что этот незнакомец -
начинающий писатель, но ему уже сорок пять лет, а что будет дальше -
неизвестно, потому что весной его не приняли в члены Союза писателей, хотя
у него издана книга рассказов, а также множество журнальных публикаций.
- Вот вы, молодой человек огромного роста... тоскливо сказал
незнакомец, которого звали Аркадий Григорьевич Серов, - как вы считаете,
сколько нужно издать книг, чтобы числиться писателем?
На что, Игорек честно признался, что он в этом вопросе
"некопенгаген".
- Тогда я отвечу за вас, - помог ему Аркадий Григорьевич, прихлебывая
чай и все больше пьянея, ибо это была смесь чая с кагором, которая,
говорят, хороша от простуды. - Можно написать полное собрание сочинений в
двенадцати томах и не быть писателем. А можно издать тоненькую книжечку и
после этого умереть. Мой вам совет, молодой человек, - пишите правду!
Правду, и одну только правду. Я имею в виду Правду с большой буквы...
- Но я не пишу, - застенчиво сказал Игорек.
Аркадий Григорьевич тяжело задумался и спросил:
- А стихи? В стихах, думаете, не нужна правда?
Но и стихов Игорек никогда не писал и впервые в жизни почувствовал
себя обделенным и неполноценным.
- В конце концов не всем дано заниматься литературой, - утешил его
Аркадий Григорьевич. - Но вы должны понять, что Правда важна не только в
литературе! Я призываю вас правдиво жить, хотя это настоящая каторга. Вот,
кстати...
Аркадий Григорьевич зачем-то вышел в коммунальный коридор, где висели
его плащ и зонтик, а Игорек принялся ревниво расспрашивать Валентину о
значении в ее жизни этого начинающего писателя. Оказалось, что Аркадий
Григорьевич питает к Валентине любовь чисто платоническую - несколько раз
в году, когда от него уходит жена, он навещает Валентину, пьет свой чай с
кагором и рассуждает о Правде в искусстве. А она жалеет его, поддакивает и
сострадает. Аркадию Григорьевичу этого достаточно, и он, кажется, очень
напуган появлением на авансцене молодого соперника.
Наконец Аркадий Григорьевич вернулся на мрачного коммунального
коридора, где его подстерегали опасности в виде склочных соседей, и принес
потрепанный номер журнала "Тундра", издающийся где-то на краю света, за
Полярным кругом. Там был опубликован его любимый рассказ "Рассвет над
морем", и Игорек должен был немедленно прочитать его, чтобы уяснить, что
же такое правда в искусстве.
Рассказ начинался словами: "У девушки была беда, и она пришла к морю
до восхода".
Дальше сюжет развивался так: девушка разделась догола и поплыла
далеко-далеко, за буйки.
"Небо было синее, море соленое и мутно-стеклянное; тело у нее было
девичье, мягкое..." - короче, к началу десятой страницы Игорек с тревогой
начал догадываться, что девушка собралась из-за своей беды утопиться.
"Скорость девушки оставалась неизменной и нарушалась только переходом
от стиля к стилю..." - читал Игорек и не мог понять, чего это она, дура,
собралась топиться? А если уж собралась, то зачем так далеко плыть? Но
дальше...
"Она устала, легла на спину, и над водой осталось только лицо и соски
с розовыми пятачками в основании..." - Игорек поначалу не понял, при чем
тут соски, и вообще, о каких сосках идет речь, потому что ударение
поставил на "о"... но потом догадался, и эта правдивая деталь ему очень
понравилась, и он похвалил Аркадия Григорьевича за "соски":
- Смелая деталь!
Тот устало кивнул, принимая похвалу.
Поглядев на восход солнца, которое рассеяло ее самоубийственное
настроение, девушка лихорадочно поплыла к берегу, но тут ее схватила
судорога, и она, закричав, потеряла сознание. На ее счастье, невдалеке
сидел в лодке старый рыбак и, услыхав девичий крик, пришел на помощь.
Пенсионер затянул русалку в лодку, привез на берег к платью, откачал и,
благородно отвернувшись, предложил одеться и пойти домой.
- Ну как? - тревожно спросил Аркадий Григорьевич, и Игорек, поняв
уже, что в искусства главное Правда, похвалил рассказ именно за Правду, а
за что еще хвалить, он не знал.
Удовлетворенный Аркадий Григорьевич подарил Игорьку на память журнал
с автографом, поцеловал Валентине руку и удалился, а Игорек наконец
приступил к своим личным делам.
1 2 3 4 5 6 7