У нас ведь часто бывает так,
что очень-очень везет, ну ненормально просто. Вот хотя бы нам в последнее
время. Толик в пещере оказался как раз тогда, когда замазка отслаиваться
начала... Заметку эту газетную, ну где про Странного... Глеб не нашел, а я
нашла... И еще много-много у нас такого везения было. Так что не выходит
это - про бутерброд...
Виктор теребил усы, искоса поглядывая на Наташу, вздыхал.
- Ладно, - сказал он наконец. - Это все мы еще будем обмозговывать.
Главное, что наконец-то нашлось реальное подтверждение догадкам Глеба. Так
как, свистать всех наверх?

Обочина заросла бурьянами; их мясистые жаркие листья пахли бензиновой
гарью и пылью. Эта пыль - душная, едкая, белая - мстительно взвивалась с
шоссе вслед остервенело проносившимся автомобилям, а потом лениво оплывала
на лица, листья, на шелушащуюся ржавчиной жестяную табличку автобусной
остановки; и дальше - на серые тоскливые стены, на тусклые блики оконных
стекол...
Обычный пригород. Панельный, крупноблочный, многоэтажный. Неопрятный
и скучный, обыденный до омерзения. Ну, и что теперь?
Они стояли, ошарашенные и понурые, стараясь не смотреть друг на
друга, стараясь не замечать сваленную в кювете поклажу. Рюкзак со
взрывпакетами и смонтированный в чертежном тубусе огнемет - творения
Антона; увесистый прорезиненный футляр и металлоискатель, позаимствованный
Толиком на работе... Смешно все это и глупо, когда вокруг обычные люди
спешат по обычным делам, когда из дверей гастрономчика торчит очередь
старушек, гадающих, достанется ли им сегодня докторская колбаса -
четыреста грамм в одни руки... А в грязных песочницах азартно визжат дети,
а где-то на балконе пронзительный женский голос надсаживается до хрипоты:
"Степа, домой! Степка, кому сказала!.."
- Ну, хватит! - Виктор отшвырнул окурок, сплюнул. - Чего вы,
собственно, ожидали? Осьминога с пулеметом и плакат: "Землянам вход
воспрещен"? Наташ, доставай кость. Надо сориентироваться.
Наташа послушно раскрыла сумочку, повертелась на одном месте,
стараясь определить направление, замерла, ткнула пальцем вдоль казавшегося
бесконечным ряда безобразно одинаковых домов: туда.
И они пошли. Виктор придерживал под локоть бредущую, как сомнамбула,
Наташу, в руках у которой тихо пищала прикрытая платком кость. Антон,
шедший следом, смотрел больше в спину Наташе, чем под ноги. Он часто
спотыкался, и тогда в тубусе у него что-то булькало, а взрывпакеты в
рюкзаке с силой грохали друг о друга, и от этого грохота спина Виктора
обливалась холодным потом. Галочка и Толик поотстали, о чем-то оживленно
перешептывались на ходу. Кажется, они препирались, кому нести
металлоискатель.
Идти было жарко, пыльно и неудобно. Кость вела по прямой, улица же
извивалась давленым ужом и в судорожных ее изгибах не прослеживалось и
намека на закономерность. Раз за разом на пути вырастали стены домов,
бесконечные заборы, и приходилось идти то вправо, то влево, то
возвращаться, и казалось, что бредут они куда угодно, только не туда, куда
надо.
А мутное дымное небо стекало на землю томящим зноем. Он плавил
асфальт, этот зной, струился над ним лживыми миражами искристых луж,
поднимался обратно к небу переливчатым душным маревом, и крохотные
новорожденные паучки летали, резвились в дрожании горячего воздуха,
путались в волосах невидимыми паутинками, шныряли по распаренным лицам...
Они шли и шли. Сперва - молча, а потом заворчал Толик. Все громче,
заводя себя, он бубнил, что соваться к источнику пеленгуемых сигналов вот
так, нахрапом - верх идиотизма, что в начале надо было толком определить
место, а потом уже тащить сюда огнеметы, взрывпакеты и прочую пиротехнику,
что невозможно придумать глупость нелепее, чем шляться вооруженной толпой
по дворикам и детским садикам у всех на виду, что...
Эти толиковы "что" плодились, как дизентерийные палочки, с полушепота
он перешел на полный голос и нечастые прохожие стали оглядываться на него
и на прочих. Галочка старалась унять, дергала за рукав, шептала что-то,
семеня рядом на цыпочках, с трудом дотягиваясь губами до уха будущего
супруга, но, вероятно, это был именно тот случай, когда не в состоянии
помочь даже психолог высокой квалификации. Зато в состоянии помочь
оказался Антон. Он вдруг резко обернулся к Толику, сгреб его за ворот,
рявкнул в лицо:
- Заткнись, истерик!
Толик покраснел, обиделся и заткнулся.
Антон глянул в испуганные галочкины глаза, пояснил:
- Ничего страшного. Это бывает... - Он снова повернулся к Толику. - А
что касается той околесицы, которую ты порол... Пойми, голова твоя
кочерыжкой: у нас только одна попытка. Не выйдет сразу - хрен тебя упыри
еще раз сюда допустят. Рекогносцировка ему, видите ли, понадобилась!
Лопух... А что касается глупостей, то верхом идиотизма было тащить с собой
девушек, - он искоса зыркнул на Виктора. - Ты мне не хмыкай там, это и
тебя касается.
- Попробовали бы мы их не взять! - буркнул Виктор.
- Ладно, хватит трепаться, - Антон встряхнул рюкзак. - Пошли дальше.
И давайте-ка нервочки свои теперь держать в кулачишках. А то за трепом да
выяснением отношений я уже и направление потерял. Куда нам, Наташа?
Наташа поколебалась с минуту, потом как-то не очень уверенно махнула
рукой, указывая направление.
- Пошли, - почти шепотом сказала она. - Надо спешить.
- Пошли, - сказал Антон, расправив мощные плечи, непреклонно отвердив
суровые черты лица своего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75