Нашел. В тяжелом упругом прыжке Каменные Плечи выхватил из рук шарахнувшегося воина копье и ринулся навстречу Духу. Оглушенный ревом и визгом беснующихся вокруг, Хромой видел, как Странный скорчился от страшного удара в живот, как отскочил Каменные Плечи, выставив дымящееся красным копье... А Кошка возбужденно дышала в самое ухо, больно цеплялась ногтями за плечи, визжала в неуместном восторге:
— Тени! Снова — тени!
Хромой глянул на нее, увидел горящие глаза, красные пятна на скулах, трясущиеся от возбуждения губы... Как она может смотреть на тени, когда убивают Странного? Чему обрадовалась? Головой заболела?
Странный... Неужели умрет, не увидев крови врага? Или... Или снова случится непонятное? Случилось.
Странный жив. Стоит, крепко упершись ногами в гальку, и ни капли крови нет на его животе. А Каменные Плечи озадаченно рассматривает ставший чистым наконечник копья...
— Я думал: ты — умный, — Странный гадливо щурился на своего врага. — Зря думал так. Ты — глупый, совсем глупый. Бросаешься, бьешь... Зачем? Не сможешь убить, вспотеешь только.
Каменные Плечи выронил копье, медленно выпрямился. Челюсть его отвисла, залитый кровью подбородок трясся, бешеная безысходная злоба мрачным пламенем полыхала в глазах.
— Смогу убить! Убью! — Каменные Плечи не говорил — рычал, захлебывался кровавой слюной. — Хорошие Духи сильнее тебя, Злой! Помогут мне!
Его рука метнулась в складки окутывающей могучее тело шкуры, вцепилась во что-то скрытое грязным заношенным мехом, рванула, и на глазах взвывшей от изумления толпы вспыхнуло-заиграло тусклыми бликами широкое лезвие Звенящего Камня.
— Вот! Смотрите, вы, не верившие! — Голос Странного гремел, перекрывая истерические вопли Настоящих Людей. — Для этого мига не убивал я его, этого ждал! Украденное в руке укравшего!
А Каменные Плечи уже крался к нему, рычал:
— Нет, Злой! Это не Нож Странного! Это Хорошие Духи помогли, сделали мой старый нож Убийцей Духов. Чтоб я смог воткнуть его в твою вонючую пасть!
— Ты давно придумал соврать так, — Дух Странного говорил громко и звонко, его слышали все. — Ты вынул бы мой нож еще тогда, у Святилища, воткнул бы его в шею Хранителя, сказал бы: «Духи сделали Священный Нож дрянным камнем, мой нож сделали Убийцей Духов. Не я убил Хранителя — Хорошие Духи наказали его злобу». И Нож стал бы твоим навсегда, навсегда сделал бы тебя самым сильным. Но у Святилища тебе помешал врать Хромой. А теперь помешаю я!
Странный вскинул руку, шагнул вперед:
— Это мой Нож! Мой, только меня будет слушать! Ты, укравший, не сможешь держать его, сожжет твою руку!
Каменные Плечи замер на миг, с опаской глянул на свой кулак, сжимающий рукоять... И вдруг с визгом отшвырнул Нож, завыл, затряс рукой. На толпу пахнуло горелым мясом.
— Вот и все, — Странный улыбался, но ни веселья, ни торжества не было в этой улыбке. — Теперь все знают, кто украл Священный Нож, кто учил Безносого убивать Настоящих Людей. Теперь можешь умереть. И никто не заскулит по тебе...
Каменные Плечи обвел мутным взглядом толпу, увидел, как отступают от него Люди, как отворачиваются, прячутся друг за друга, за спину Странного; увидел злобный оскал Хромого, его пальцы, до белизны в суставах стиснувшие древко копья; увидел брезгливую жалость в глазах Кошки...
Он сгорбился, поднес к лицу скрюченные, трясущиеся от напряжения пальцы, захрипел:
— Я не хотел зла! Племени зла — не хотел! Пока Настоящие Люди слушали, что я говорил, они были сыты, и смерть приходила нечасто. Хотел, чтобы так было долго, всегда!.. Хотел сделать хорошее!..
— Хорошее... — Странный сплюнул. — Хранителя и Безносого твое хорошее увело в Заоблачную Пущу. А Хромой и Щенок? Твое хорошее останется с ними всегда — шрамами останется, болью в костях... Ты хорошо хотел, но плохо делал. И хорошее, которого ты хотел, стало злом.
Каменные Плечи рванул себя обеими руками за волосы, замотал головой и вдруг беззвучно бросился на Странного, ударил всем телом, сдавил горло могучими пальцами... А потом был тупой хрусткий удар, и тяжелое тело самого сильного из Настоящих Людей грузно осело на гремучую гальку, дернулось несколько раз и обмякло. Каменные Плечи стал трупом.
Странный смотрел на него угрюмо и молча, и Хромой смотрел на труп молча и злобно, и Кошка смотрела на убитого, брезгливо кривилась, молчала, и Настоящие Люди молчали, смотрели на мертвого и не могли поверить, что он мертв. А потом Косматая Грудь прошепелявил растерянно:
— Убил... — он глянул на Странного, и в глазах его был горький упрек. — Зачем убил? Пусть плохой был, но сильный, умный. Говорил — все слушали. А теперь? Кого теперь слушать будут?
— Тебя, — Странный отвернулся, наконец, от трупа. — Слушайте, Люди... Слушайте умных, даже если они слабые. Слушайте стариков. Не одного — всех стариков слушайте, сколько будет... Старики всегда умные. Глупые не становятся стариками...
Он помолчал, добавил непонятно:
— У вас не становятся, пока.
Потом взглянул на сморщившееся в счастливой улыбке лицо Косматой Груди, усмехнулся, поднял Звенящий Нож:
— Я не оставлю вам Убийцу Духов. Рано. Вы еще глупые. Делаете злое даже когда хотите хорошего... Скорее станьте умными, Люди, и Звенящий Камень станет ваш. Навсегда — ваш.
Странный повернулся, неторопливо зашагал прочь, и вскоре его одинокая фигура исчезла за гребнем Плоской Гривы.
Странный шел медленно, тяжело. Он часто оглядывался, и тогда Хромой падал в высокие, не успевшие еще выгореть травы, подолгу лежал, не смея шевельнуться, шалея от теплого дурмана пушистых метелок.
Он побежал догонять Странного, потому что Кошка рассказала про тени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71