ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
»
– Я дам Дикстеру указание обеспечивать вас всем необходимым, милорд, – сказал Дайен.
Опустив капюшон на лицо, Командующий, теперь снова больше похожий на смиренного монаха, склонил голову в знак покорности воле короля. Дайен взялся за ручку блокировки двери и застыл от удивления, когда сильная, худая рука Сагана сжала его запястье.
– Позвольте предостеречь вас, Дайен. Отныне не прикасайтесь к гемомечу.
Дайен окинул Сагана холодным взглядом:
– Вам не стоит беспокоиться, милорд. Я сумею защититься.
– Ваш кузен вторгся в ваше сознание, Ваше величество, – сказал Саган. – А вы в его?
– Благодарю вас, милорд, за то, что вы пришли ко мне. Теперь вам пора в путь.
Монах еще ниже опустил свой капюшон:
– Да благословит и хранит Господь Ваше величество, – с низким поклоном проговорил он приглушенным голосом.
Дайен не мог бы с уверенностью сказать, было ли это благословение искренним или же оно прозвучало как горькая насмешка.
– Постойте, милорд, – остановил он Сагана, уже готового открыть дверь и выйти. – Что мне сказать архиепископу? Он будет ждать вашего возвращения. Что сказать ему?
Саган поднял голову, и его горящие черные глаза встретились с глазами короля.
– Просите его молиться за меня, Ваше величество.
Монах поклонился и вышел.
Глава двадцать первая
Дайен прошел несколько шагов по коридору и на повороте скрылся с глаз своей охраны. Еще несколько шагов – и Дайен остановился. Перед ним была дверь в его комнату, закрытая и опечатанная. За этой дверью его терпеливо ждала Камила. Ужин, конечно, уже остыл, но это не имело значения. Дайен все равно потерял аппетит.
Он не двигался, испытывая потребность побыть наедине с самим собой, собраться с мыслями и освободиться от волнения, вызванного полученными новостями. Он вспомнил себя, каким был в то время, когда его ранили в пылу битвы на борту «Непокорного». Сам он тогда даже не заметил, что ранен, пока кто-то не обратил внимание, что его рукав окрашен кровью.
Все время, пока он говорил с Саганом, напряжение постоянной психологической борьбы между двумя сильными, противостоящими друг другу характерами заставляло Дайена концентрироваться. Саган мог бы быстро извлечь для себя выгоду, выставив напоказ слабости позиции Дайена, без промедления одержать верх, победить и принудить младшего выполнять волю старшего.
Дайен был утомлен этой напряженной встречей, эмоционально и психологически измотан. Но в конце концов он отстоял свои позиции, прочно удержался на них и отказался отступиться от того, в чем был убежден.
«Не думаю, чтобы он уважал меня за это, – размышлял сам с собою усталый Дайен. – Не думаю, чтобы он вообще когда-нибудь уважал меня. Но почему меня так заботит, что он думает обо мне? Почему я постоянно ищу его одобрения? У меня силы не меньше, чем у него, и даже больше. Я тот, кем он хотел стать. И я достиг своего успеха мирными средствами, а не путем кровопролитной войны, на которую он толкал меня. Я надеюсь быть лучшим правителем, чем был он. Надеюсь, что и как человек превзойду его. И все же не так давно, совсем недавно мне было приятно слышать, когда он говорил мне: „Молодец, браво!“
Дайен вздохнул: «Надо будет рассказать об этом Камиле. Пожалуй, расскажу. Она никому не проговорится. Она скорей умрет, чем предаст меня. Но в таком случае я должен буду сказать ей и о моем дядюшке… – Дайен поморщился от отвращения. – Она не станет хуже думать обо мне. Это не мой грех. Мой отец скорее всего ничего не знал о том, что происходило между дядюшкой и теткой. Однако все это постыдно и низко, отвратительная штука узнать нечто подобное о своей семье. Но Саган прав».
«Никто ничего не должен знать! Ни ваша жена… ни любовница».
Одно лишь воспоминание об этом предостережении Сагана заставило Дайена вновь густо покраснеть.
Он только предполагал, что Дайен решил. Он не мог достоверно знать правду.
Дайен выпрямился, критически разглядывая свое отражение в стальной перегородке.
«Есть ли разница между твоим преступлением и преступлением твоего дядюшки»?
Дайен резко отдернул руку. Кто произнес эти слова? Саган? Или они прозвучали из глубины его души, из глубины, которую моралисты, несомненно, назвали бы его совестью.
«Конечно, есть, – успокоил он себя. – Наша любовь с Камилой не имеет ничего общего с кровосмешением и с болезненным наваждением. Это любовь. Я люблю Камилу, а она любит меня. Мы хотели бы всегда быть вместе. И лишь коварство судьбы разделяет нас. Наша любовь никому не причиняет вреда. И можно ли считать, что я нарушил клятвы и обещания, которые с самого начала не имели для меня значения? Наша любовь безгрешна, она не заслуживает осуждения. В мире много зла, но наша любовь не зло, от нее никому не будет плохо…»
Он решительно опустил руку на контрольную сканирующую прокладку. Дверь открылась перед ним.
При его появлении Камила закрыла книжку, которую читала. Она подошла к нему, улыбаясь, но ее улыбка сразу же угасла. Он, видимо, не сумел придать своему лицу того выражения, которое хотел.
– Что случилось, Дайен? Ты не можешь сказать мне об этом? – быстро проговорила она, избавив его от необходимости отвечать. – Прости, я не должна была спрашивать тебя ни о чем. Ты хочешь, чтобы я ушла? Я…
– Дорогая! – Дайен прижал ее к себе, прижал крепко, чувствуя исходящую от нее силу и успокоение. – Нет, не уходи. Ни сейчас. Никогда. Я не могу сказать тебе, что случилось, но это не имеет значения. Только будь со мной, слышишь?
Они молча обняли друг друга. Дайен представил себе Камилу держащей над ним щит, защищающий его от ударов, направленных на него, пока к нему не вернутся силы и он не поднимет оружие и не ринется снова в бой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202
– Я дам Дикстеру указание обеспечивать вас всем необходимым, милорд, – сказал Дайен.
Опустив капюшон на лицо, Командующий, теперь снова больше похожий на смиренного монаха, склонил голову в знак покорности воле короля. Дайен взялся за ручку блокировки двери и застыл от удивления, когда сильная, худая рука Сагана сжала его запястье.
– Позвольте предостеречь вас, Дайен. Отныне не прикасайтесь к гемомечу.
Дайен окинул Сагана холодным взглядом:
– Вам не стоит беспокоиться, милорд. Я сумею защититься.
– Ваш кузен вторгся в ваше сознание, Ваше величество, – сказал Саган. – А вы в его?
– Благодарю вас, милорд, за то, что вы пришли ко мне. Теперь вам пора в путь.
Монах еще ниже опустил свой капюшон:
– Да благословит и хранит Господь Ваше величество, – с низким поклоном проговорил он приглушенным голосом.
Дайен не мог бы с уверенностью сказать, было ли это благословение искренним или же оно прозвучало как горькая насмешка.
– Постойте, милорд, – остановил он Сагана, уже готового открыть дверь и выйти. – Что мне сказать архиепископу? Он будет ждать вашего возвращения. Что сказать ему?
Саган поднял голову, и его горящие черные глаза встретились с глазами короля.
– Просите его молиться за меня, Ваше величество.
Монах поклонился и вышел.
Глава двадцать первая
Дайен прошел несколько шагов по коридору и на повороте скрылся с глаз своей охраны. Еще несколько шагов – и Дайен остановился. Перед ним была дверь в его комнату, закрытая и опечатанная. За этой дверью его терпеливо ждала Камила. Ужин, конечно, уже остыл, но это не имело значения. Дайен все равно потерял аппетит.
Он не двигался, испытывая потребность побыть наедине с самим собой, собраться с мыслями и освободиться от волнения, вызванного полученными новостями. Он вспомнил себя, каким был в то время, когда его ранили в пылу битвы на борту «Непокорного». Сам он тогда даже не заметил, что ранен, пока кто-то не обратил внимание, что его рукав окрашен кровью.
Все время, пока он говорил с Саганом, напряжение постоянной психологической борьбы между двумя сильными, противостоящими друг другу характерами заставляло Дайена концентрироваться. Саган мог бы быстро извлечь для себя выгоду, выставив напоказ слабости позиции Дайена, без промедления одержать верх, победить и принудить младшего выполнять волю старшего.
Дайен был утомлен этой напряженной встречей, эмоционально и психологически измотан. Но в конце концов он отстоял свои позиции, прочно удержался на них и отказался отступиться от того, в чем был убежден.
«Не думаю, чтобы он уважал меня за это, – размышлял сам с собою усталый Дайен. – Не думаю, чтобы он вообще когда-нибудь уважал меня. Но почему меня так заботит, что он думает обо мне? Почему я постоянно ищу его одобрения? У меня силы не меньше, чем у него, и даже больше. Я тот, кем он хотел стать. И я достиг своего успеха мирными средствами, а не путем кровопролитной войны, на которую он толкал меня. Я надеюсь быть лучшим правителем, чем был он. Надеюсь, что и как человек превзойду его. И все же не так давно, совсем недавно мне было приятно слышать, когда он говорил мне: „Молодец, браво!“
Дайен вздохнул: «Надо будет рассказать об этом Камиле. Пожалуй, расскажу. Она никому не проговорится. Она скорей умрет, чем предаст меня. Но в таком случае я должен буду сказать ей и о моем дядюшке… – Дайен поморщился от отвращения. – Она не станет хуже думать обо мне. Это не мой грех. Мой отец скорее всего ничего не знал о том, что происходило между дядюшкой и теткой. Однако все это постыдно и низко, отвратительная штука узнать нечто подобное о своей семье. Но Саган прав».
«Никто ничего не должен знать! Ни ваша жена… ни любовница».
Одно лишь воспоминание об этом предостережении Сагана заставило Дайена вновь густо покраснеть.
Он только предполагал, что Дайен решил. Он не мог достоверно знать правду.
Дайен выпрямился, критически разглядывая свое отражение в стальной перегородке.
«Есть ли разница между твоим преступлением и преступлением твоего дядюшки»?
Дайен резко отдернул руку. Кто произнес эти слова? Саган? Или они прозвучали из глубины его души, из глубины, которую моралисты, несомненно, назвали бы его совестью.
«Конечно, есть, – успокоил он себя. – Наша любовь с Камилой не имеет ничего общего с кровосмешением и с болезненным наваждением. Это любовь. Я люблю Камилу, а она любит меня. Мы хотели бы всегда быть вместе. И лишь коварство судьбы разделяет нас. Наша любовь никому не причиняет вреда. И можно ли считать, что я нарушил клятвы и обещания, которые с самого начала не имели для меня значения? Наша любовь безгрешна, она не заслуживает осуждения. В мире много зла, но наша любовь не зло, от нее никому не будет плохо…»
Он решительно опустил руку на контрольную сканирующую прокладку. Дверь открылась перед ним.
При его появлении Камила закрыла книжку, которую читала. Она подошла к нему, улыбаясь, но ее улыбка сразу же угасла. Он, видимо, не сумел придать своему лицу того выражения, которое хотел.
– Что случилось, Дайен? Ты не можешь сказать мне об этом? – быстро проговорила она, избавив его от необходимости отвечать. – Прости, я не должна была спрашивать тебя ни о чем. Ты хочешь, чтобы я ушла? Я…
– Дорогая! – Дайен прижал ее к себе, прижал крепко, чувствуя исходящую от нее силу и успокоение. – Нет, не уходи. Ни сейчас. Никогда. Я не могу сказать тебе, что случилось, но это не имеет значения. Только будь со мной, слышишь?
Они молча обняли друг друга. Дайен представил себе Камилу держащей над ним щит, защищающий его от ударов, направленных на него, пока к нему не вернутся силы и он не поднимет оружие и не ринется снова в бой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202