Все курсанты ушли далеко вперед и скрылись из виду. Боб на секунду прервал свои медленные, размеренные гребки и, перевернувшись на спину, расправил руки…
Потом он медленно сделал под водой сальто.
Мы с Роджером с беспокойством следили за его поведением. Боб снова выпрямился, задорно улыбнулся (на этот раз я не мог ошибиться!) и показал разведенными пальцами знак «V» – «победа». После этого я наконец-то поверил, что несколько месяцев тренировок не прошли напрасно и Боб справится с марафонской дистанцией.

Собрав остаток сил, мы преодолели последние метры и всплыли на мелководье примерно в полутора километрах от пляжа академии. Уже смеркалось; все остальные курсанты давно закончили заплыв.
Несмотря на усталость, мы с Бобом радостно пожали друг другу руки. Неодобрительно посматривавший на нас Фэрфэйн не удержался и начал брюзжать, но мы его не слушали. Главное, что Боб добился своей цели!
Фэрфэйн достал из водонепроницаемой сумки у себя на поясе ракетницу, поднял ее вверх и выстрелил. Это был сигнал для дежурного офицера. Увидев ракету, он должен был понять, что мы все успешно закончили марафон и спасательная команда может идти отдыхать.
– Шевелитесь! – недовольно прикрикнул на нас Фэрфэйн. – До берега еще топать и топать, а уже время ужина!
Мы с Бобом стащили маски, вынули изо рта загубники и с наслаждением вдохнули теплый ароматный воздух. Потом сняли гидрокостюмы и со счастливой улыбкой посмотрели друг на друга.
– Так вы идете или нет?! – снова закричал Фэрфэйн.
Все так же улыбаясь, мы зашлепали следом за ним. За корпусами академии ярко светили огни курортных гостиниц; было хорошо видно и светлое зарево над Гэмильтоном – столицей Бермудских островов. На горизонте показалась полная луна.
Через несколько секунд над территорией академии взвилась красная ракета. Это значило, что там ждут нашего возвращения; все другие участники заплыва уже вернулись на базу.
– Проснитесь же, черт побери! – вскипел Фэрфэйн. – Эсков! Ну-ка, прибавь шагу! Из-за вас, двух комков слизи, на плацу стоит вся команда…
Неожиданно он замолчал и стал вглядываться в разделявшую нас с берегом полоску воды.
На волнах, испуская слабое голубоватое сияние, покачивался какой-то предмет. Это был небольшой – размером с пивную банку – металлический цилиндр. Выкатившись на берег, волна отхлынула и потащила цилиндр обратно в море. Несмотря на усталость, Боб вернулся на несколько шагов и достал цилиндра из воды.
Мы сразу поняли, из чего он был сделан. Такое слабое голубоватое сияние мог испускать только иденит!
– Эй, Джим! – закричал Эсков. – Цилиндр сделан из специальной иденитовой брони. Только с какой стати?..
Мы стали разглядывать находку. Иденитовая броня! Значит, цилиндр вынесло на берег с очень большой глубины: такой материал применяли только для глубоководных конструкций. Я взял неизвестный предмет из рук Боба. Он был довольно увесистым, но все же мог держаться на поверхности воды. Свечение иденита было едва заметным (на воздухе оно всегда слабее, чем в воде), но миниатюрные генераторы электрического тока, находящиеся внутри цилиндра, судя по всему, продолжали действовать. Я заметил, как от моего дыхания по поверхности цилиндра пробежала светлая рябь – иденит реагировал на малейшие изменения давления.
Присмотревшись, я увидел, что посредине цилиндра проходит узкая темная полоска – значит, он состоял из двух половинок.
– Может быть, откроем? – предложил я. – Вот здесь, по этой линии, он должен разъединяться.
Зарываясь ластами в песок и разбрызгивая воду, к нам подошел Фэрфэйн.
– Что у вас там такое? – начальственным тоном поинтересовался он. – Ну-ка, дайте я посмотрю!
Я инстинктивно передал цилиндр Бобу. Он заколебался, но протянул нашу находку Фэрфэйну – правда, не выпустил ее из рук.
– Да расстанься ты с ним! – Фэрфэйн грубо схватил цилиндр. – Кстати, я его увидел первым.
– Нет, минутку! – запротестовал Боб. – Еще до того, как ты увидел его, он ударился о мой локоть. Ты в это время был слишком занят – ты называл нас «комками слизи»!
– Без разговоров, давай его сюда!
– Может быть, не будем спорить и посмотрим, что там внутри? – вмешался я.
Фэрфэйн презрительно поморщился.
– Черт с вами! Но запомните, что я ваш командир, и если там окажется что-то важное, я обязан буду лично доставить это в академию.
– Не беспокойся! – серьезно сказал Боб, но, передавая мне цилиндр, не удержался и незаметно подмигнул.
Я крепко взялся за круглые стенки и повернул половинки цилиндра в разные стороны. Они довольно легко раскрутились, и как только между ними образовался зазор, сияние иденитовой оболочки погасло: контакты в цепи миниатюрного генератора оказались разомкнутыми.
Я снял ту половину, которая служила крышкой, а вторую наклонил над ладонью. Первой коснулась моей ладони туго скрученная пачка бумаги. Рассмотрев ее получше, я удивленно хмыкнул – пачка бумаги оказалась пачкой банкнот, перетянутых резинкой. Вслед за ней из цилиндра выпал свернутый в трубку бумажный листок, судя по всему, это было письмо. Я развернул бумажную трубку и обнаружил внутри нее маленький бархатный мешочек, не долго думая, развязал завязки и запустил внутрь пальцы.
– Что там? Показывай! – глядя на мое вытянутое лицо, нетерпеливо сказал Фэрфэйн.
Я осторожно высыпал содержимое мешочка на ладонь. В свете луны замерцали тринадцать огромных жемчужин.

Тринадцать жемчужин!
Они выглядели такими же крупными и яркими, как освещавшие их звезды. Ровные, одна к одной, без каких бы то ни было изъянов. Казалось, что от них исходит голубоватое сияние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54