Теренс Хэнбери Уайт.
Отдохновение миссис Мэшем

Посвящается
Амариллис Вирджинии Гарнетт
Перевод с английского Сергея Ильина

Продолжение "Гулливера", написанное автром "Меча в камне"
План поместья (форзац)
1. Дворец Мальплаке
2. Обелиск Бинга
3. Пирамида Бэргойна
4. Монумент Ньютона
5, к дому викария
6. Готический приют
7. Георг II
8. Долина Согласия
9. Греческий Амфитеатр
10. Райская долина
11. Храм Нептуна
12. Грот
13. Липовая аллея
14. Мост Паллады
15. Буковая аллея
16. Мавританский мост
17. Каштановая аллея
18. Мальплаке
19. Луг
20. Дикий Парк
21. Другое Море
22. Лодочный домик
23. Храм
24. Водопад
25. Шахматное озеро (Верхнее море)
26. Отдохновение миссис Мэшем
27. Храм
28. к Не-При-Монахе-Будь-Сказано
29. С
30. З
31. В
32. Праздничное поле
33. Триумфальная Арка
34. Верховая дорога
29.
---------------------------------------------------------------------------
"Кроме того, я взял с собою шесть живых коров и два быка и
столько же овец с баранами, чтобы привезти их к себе на родину
и заняться их разведением... Мне очень хотелось увезти с собою
с десяток туземцев..."
"Путешествия Гулливера"
Глава I
Марии уже исполнилось десять лет. Темные волосы она
заплетала в две косички, а карие ее глаза напоминали цветом
закопченный котелок, только блеску в них было побольше. В ту
пору - временно - ей приходилось носить очки. В груди Марии
билось верное сердце. Она была из породы людей надежных и
стойких, тех, что сначала совершают поступки, а потом уже их
обдумывают. Правда, встречая один на один корову, она
чувствовала себя неуютно; существовали на свете и иные
опасности, - ее гувернантка, к примеру, - на случай которых она
не отказалась бы от защитника. Главное ее достоинство состояло
в том, что она любила музыку и хорошо играла на фортепиано.
Возможно, из-за своего тонкого слуха Мария терпеть не могла
громких звуков и боялась пятого ноября. Впрочем, это, если не
считать коров, и составляло ее единственную слабость. Про нее
говорили также, что у нее задатки хорошей спортсменки.
К сожалению, Мария была сиротой, поэтому преодолевать
разного рода сложности ей было несколько труднее, чем прочим
людям. Она жила в огромном доме, стоящем в глуши
Нортгемптоншира, - он был в четыре раза длиннее Букингемского
дворца, но мало-помалу разваливался. Дом этот, выстроенный
одним из ее предков-герцогов, дружившим с поэтом по имени Поуп,
со всех сторон окружали Перспективы, Обелиски, Пирамиды,
Колонны, Храмы, Ротонды и Дворцовые Мосты, возведенные в честь
генерала Вольфа, адмирала Бинга, принцессы Амелии и иных людей
в этом роде. Родители Марии изо всех сил старались поддерживать
в парке порядок, но они погибли в автомобильной катастрофе и не
оставили денег даже на приличную жизнь в каком-нибудь пансионе.
Налоги и сборы съедали весь доход, какой был у Марии, а
уговорить кого-либо купить дом под школу или больницу не
удавалось. В итоге, Марии с ее гувернанткой приходилось ютиться
в двух спаленках, над которыми уцелела какая-никакая кровля, -
еще одну небольшую гостиную гувернантка использовала как жилую
комнату, а ходила за ними обеими обитавшая в кухне Стряпуха. В
коридоре нижнего этажа Стряпуха держала велосипед, на котором и
выезжала, когда у дверей звонили, - я ничуть не преувеличиваю.
В доме было триста шестьдесят пять окон, - все, кроме шести,
разбитые, - пятьдесят две парадные спальни и двенадцать больших
обеденных зал. Назывался он Мальплаке.
Гувернанткой при Марии состояла мисс Браун. На эту
должность ее определил местный викарий, опекун Марии. И
викарий, и гувернантка были людьми настолько гнусными, что,
пытаясь беспристрастно их описать, сталкиваешься с немалыми
трудностями.
На вид викарию было лет пятьдесят, рост его составлял пять
футов семь дюймов. Багровую физиономию его покрывали сотни
лиловых веночек, - он страдал то ли от повышенного давления, то
ли сердечной недостаточностью, то ли и тем, и другим. Заглянуть
ему в глаза было непросто, отчасти потому что цвет они имели
под стать лицу, отчасти же из-за толстых очков, за которыми
глаза прятались, будто устрицы за створками раковин.
Расчесанные на прямой пробор волосы, казалось, прилипали к
черепу. Губы у викария были синеватые, сложенные брюзгливо,
передвигался же он медленно, с прямой спиной, и на ходу издавал
носовое гудение, вроде пчелиного. Прежде, чем стать опекуном
Марии, он работал воспитателем в закрытой школе, и в ту пору
единственным его удовольствием было - лупцевать мальчиков
тростью, - да и ему викарий, по причине слабого сердца, не мог
предаваться в той мере, в какой желал. Звали его мистер Хейтер.
Жизнь он вел холостую. Подозрительно, по правде сказать, что
мистер Хейтер владел "роллс-ройсом" и проводил много времени в
Лондоне, в то время как Марии приходилось жить в разрушенном
доме, питаясь саго и прочими ужасами.
В той закрытой школе мисс Браун исполняла при мистере
Хейтере обязанности сестры-хозяйки. Видимо, она обладала над
ним какой-то таинственной властью, потому что представить себе,
чтобы он выбрал ее гувернанткой по собственной воле, было, зная
ее, невозможно. При носике остром, костлявом и почти лишенном
переносицы, женщина она была упитанная. Садясь, мисс Браун
расползалась во все стороны, будто жаба на ладони. Глаза она
имела цвета булыжного, а волосы, стянутые в тугой пучок, -
желтого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13