Нобеля он, правда, не схватил, размаху не хватило, но медалей и призов всяких до хрена, что твой Брежнев на параде! Я ему намекну на мое открытие, он мужик цепкий, наверняка что-нибудь устроит.
Академик снял телефонную трубку и, прищуриваясь, с трудом разбирая мелкие цифры, набрал номер.
— Билл, — это Григорий, из Москвы. Нет, я в Америке. Ну видишь! Ты знаешь, я здесь недалеко, работаю в компании «Пусик». Ну да, это компания так называется… Нет, недавно, но закрутился, только сейчас собрался позвонить. Да, и я чертовски рад! Работа? Прекрасно, у меня есть кое-что новенькое, закачаешься! Давление в нашей задачке в тысячи раз вырастает… Интересно? Конечно, встретимся. Среда? Отлично, диктую адрес…
— Ну, что? — Олег заинтересованно подошел поближе.
— Клюнул как миленький. В среду примчится. Он хороший мужик, сильный, цепкий. — Академик от волнения потер лоб ладонью. — Эх, ваш покорный слуга, конечно осел и старый тупица. Как же так, накинулся на эти подставки, все забросил. Надо было сразу же ему позвонить. Да у меня и в других штатах несколько хороших знакомых в университетах есть. Ведь мы в России в нашей области все-таки пионерами были, на всех симпозиумах приглашенные доклады, американцы в рот нам смотрели!
— Да, — Олег скептически посмотрел по сторонам. — Как в сказке: нам бы день простоять, нам бы ночь продержаться. До среды, между прочим, еще два дня.
— Я, — академик вдруг как-то обмяк и сел на стул, — когда он отойдет, схожу к нему и поговорю по-человечески. Что это такое, должен же он понимать, что так не поступают. А если он еще раз на меня голос повысит, брошу все и уеду назад. Хотя, по совести говоря, мне и уезжать-то толком некуда. И с Володей беда, обнадежил парня, он там крутится, что-то для частников чинит, чтобы детеныша накормить… — Академик задумался. — Черт побери, что за жизнь идиотская пошла…
Солнце уже давно село, и улица освещалась лишь лиловым светом фонарей и огнями изредко проезжающих мимо машин. В религиозном центре происходила какая-то церемония, и около него скопилось огромное количество машин. На втором этаже в небольшой комнате заседала за закрытыми дверями команда, до которой быстро дошли слухи о том, что академик вышел из фавора.
— Все и так было понятно с первого же дня, когда этот старый болван появился здесь! — Борис торжествующе оскалился, и по лицу его пробежала презрительная усмешка. — Наконец-то Ефим понял, что для компании этот махинатор как гангрена, которую ржавой тупой пилой нужно отпилить!
— Да, да ребята, — Леонид был полон сил. — Все нормально, Эдика выперли, академика Ефим вышибет не сегодня, так завтра, так что можно считать, мы победили!
— Надо бы как-то поговорить с Ефимом и установить порядок приглашения и приема на работу новых людей. — Борис гремел, как динамик на городской площади. — Иначе результаты получаются плачевные! С этой парочкой, не считая Олега и верных ученичков, у меня ушло столько крови и нервов, сколько я за весь предыдущий год не потратил. Так что, — он на секунду задумался, явно что-то подсчитывая, — я оцениваю ущерб компании примерно в два с половиной миллиона, по миллиону с четвертью долларов на каждого из мудаков. Надо сделать так: во-первых, брать людей только проверенных, подходящих нам по стилю. Вот Сергей приехал, и все нормально, начальство слушает, рубашка правильная, задания исполняет. Во-вторых, каждому при приеме устраивать самый жесточайший экзамен, нам нужны люди только высочайшего уровня. В-третьих, — Борис оглянулся вокруг. — У нас слишком много русских, это пора кончать. — Он понизил голос, приобретший снова железные непримиримые интонации. — Я считаю, из России надо брать только людей действительно уникальных, которые за визу будут готовы выкладываться по четырнадцать часов в сутки без выходных! И стараться набирать американцев, сейчас такая безработица, на улице полно сильных людей. Хорошо бы, — тут Борис мечтательно поджал губы, — устроить небольшую чистку, уволить человек семь-восемь, самых отпетых. Они тут распустились, ходят вокруг компании во время обеда, курят!
— Борис, Борис, — Леонид испуганно замахал руками, — Не так все просто. Где ты найдешь американцев, которые так будут выкладываться за скромную зарплату! Ты с ума сошел, они к этому не привыкли. А хорошим специалистам надо хорошо платить, и все они давно сидят на тепленьких местах. А ведь могут попасться и такие, что Ефим на них накричит, а они в суд подадут за оскорбление личности. Вот и разбирайся с ними потом!
— Как тот пакистанец? — Борис усмехнулся. — Подал на компанию в суд за то, что Ефим дискриминирует мусульман в пользу русских и евреев.
— И чем это кончилось? — заинтересованно вступил в разговор Андрей.
— Ничем, — Борис засмеялся, — он же полным лопухом оказался. У него одним из главных аргументов было, что у Ефима работает девушка по имени Израиль, а она из каких-то папуасов что ли, словом такая же еврейка как и я. Судья как об этом узнал, распустил заседание и дело закрыл.
— Вот видишь, — Леонид серьезно посмотрел на Бориса. — А американец такого промаха может и не допустить… Нет, я считаю, что все развивается нормально и нервничать уже нечего. А людей надо погонять посильнее, чтобы не расслаблялись, и через неделю все будет в полном порядке!
С потолка раздавалось шуршание кондиционера, и в комнату спускался чуть сладковатый запах, принесенный из канализационного коллектора. В соседнем здании басом пели хоралы, и с улицы доносились веселые крики детей.
Среда наступила неожиданно быстро. Приехавший посмотреть на академика знаменитый американский профессор словно сошел с картины, изображающей надутого американского буржуя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127