По Москве
поползли слухи о том, что в Кремле появился убийца, который сам метит на
место больного Брежнева.
Выражая скорее общее мнение, чем собственное, Петр Абовин-Егидес
замечает: "И вдруг Кулаков внезапно скончался, умер, исчез, а ведь был
здоровяк, крепкий мужчина. И меня, конечно, не покидает чувство, что он
оказался кремлевской мафии не ко двору, и его "испарили" - по Оруэлл
у...".
Именно с Кулакова начинается кампания Андропова по устранению тем или
иным способом соперников и врагов. Это - время загадочных опал и не менее
загадочных смертей. Реестр жертв кремлевской борьбы за власть показывает,
как много подлежащих устранению соперников стояло на пути Андропова. Из
них следует особо выделить четверых членов Политбюро, наиболее вероятных
кандидатов на кремлевский престол : удаленных из руководства без видимых
на то причин Кирилла Мазурова и Андрея Кирилленко и погибших Петра
Машерова, кандидата в члены Политбюро (в автомобильной катастрофе) и
Федора Кулакова.
20 июля 1973 года на похоронах Кулакова на Красной площади, где
демонстративно отсутствовали кремлевские лидеры, с надгробным словом по
умершему выступил его ставропольский, а вскоре и московский преемник
Михаил Горбачев. Это было его первое выступление с трибуны мавзолея,
прошедшее незамеченным. Следующему, через семь лет, на похоронах другого
его предшественника, Константина Черненко, будет внимать весь мир. Смерть
Кулакова помогла Горбачеву больше, чем его покровительство: в Кремле
освободилось то единственное место, на которое Горбачев с его узкой
специализацией мог претендовать: пост секретаря ЦК по сельскому хозяйству.
В тесный, замкнутый круг кремлевской элиты, редко доходящий до дюжины (а
ко времени "воцарения" Горбачева весной 1986 года он и вовсе поредел до
восьми человек), Михаил Горбачев попал благодаря не собственным интригам,
а чужим (точнее, пересечению интриг его нового патрона Андропова): на
место трагически выбывшего Кулакова и в награду за услугу, оказанную
Горбачевым Андропову в деле Медунова. Именно Андропов устроил Горбачеву
встречу с Брежневым на железнодорожной станции Минеральные воды. Здесь в
келейном порядке все было решено.
Что же до сельского хозяйства, то именно со следующего года после
переезда в Москву Горбачева в России начинается и продолжается по сию пору
беспрерывная полоса катастрофических неурожаев, сравнимая разве что с
предсказанными Иосифом семью неурожайными годами в земле фараоновой.
Однако на его политической репутации это не отразилось и нисколько не
помешало его дальнейшей карьере. Еще одно свидетельство, насколько тайные
интриги в Кремле важнее явных успехов либо провалов в политике и
экономике.
Горбачев попал в самый эпицентр кремлевских интриг и контринтриг,
которые к концу семидесятых - началу восьмидесятых годов достигли своего
апогея в связи с недееспособностью номинального руководителя страны
Брежнева. Так что Горбачеву было не до сельского хозяйства, которым
занимайся - не занимайся - один прок.
Андропову важно было иметь под рукой главного, хотя и тайного
свидетеля против Медунова. Борьба вокруг Медунова была напряженной,
Брежнев и К' цеплялись за него, как утопающий за соломинку, - и уже не
только по долгу дружбы. Ведь залогом власти является не только возможность
выдвигать своих людей на ответственные и доходные посты, но также защищать
их в случае необходимости. Брежневцы защищают теперь Медунова уже из
чистого инстинкта самосохранения.
Но к 1982 году Брежнев уже не смог больше защищать от политических
козней Андропова своего старого друга и ближайшего помощника Андрея
Кирилленко (Андропов просто перестал пускать его на заседание Политбюро),
а своего свояка Семена Цвигуна не защитил даже от физической расправы
(первый заместитель Андропова, Цвигун пытался остановить расследование
дела брежневского зятя, но был найден у себя в кабинете на Лубянке с
простреленной головой), и Медунов тоже пал окончательно и бесповоротно. За
пять месяцев до смерти Брежнева в "Правде" появилось краткое сообщение:
Медунов "осбовожден от занимаемой должности в связи с переходом на другую
работу" - канцелярская формула опалы высокопоставленного чиновника. На
самом деле, вместо "другой работы", Медунов был исключен из партии, а на
его место назначен срочно вызванный из Гаваны "дипломат поневоле" -
Виталий Воротников (тот был направлен на Кубу брежневской мафией в
почетную ссылку - за то, что слишком уж активно помогал Андропову в его
борьбе с коррупцией). Спустя еще год, в награду за верность и в возмещение
морального ущерба, Андропов, уже будучи генсеком, назначает Воротникова
премьером Российской республики, вводит кандидатом в Политбюро, а еще
через полгода уже со смертного одра, делает полноправным членом Политбюро
- самая фантастическая по своим перепадам, элементам акробатики, и самая
стремительная по скорости кремлевская карьера за всю советскую историю.
Что же касается коррупции, то ни Медунов, ни зять Брежнева Юрий
Чурбанов не являлись исключениями, а наоборот, подтверждали правило -
власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно. Особенно в
Советском Союзе, где общественно-экономические отношения определяются не
свободным товарно-денежным обменом, не обменом идей и информации, но почти
исключительно сословно-бюрократической иерархией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11