Оставалось только затребовать от ставропольской
прокуратуры экстрадиции преступников, то есть выдачи их обратно в Грузию.
Шеварднадзе считал дело решенным и потому был ошарашен, получив твердый
отказ Горбачева.
Непохоже, чтобы причина этого горбачевского упорства крылась в
желании уже тогда ввести, хотя бы в пределах Ставропольского края,
капиталистические элементы в социалистическую структуру.
"Доброта" и одновременно неуступчивость Горбачева могла иметь только
одно объяснение. Насколько известно, Шеварднадзе позвонил из Тбилиси
Горбачеву в Ставрополь и пригрозил ему, что в случае дальнейшего
сопротивления пожалуется в Москву. Со свойственной ему грубоватой
деликатностью Шеварднадзе сказал Горбачеву: "Слушай, я навожу у себя в
доме порядок, а ты мешаешь мне. Подумай кто ты и кто я. Не стой у меня на
дороге. Предупреждаю последний раз - у меня в Москве рука. Ты выиграешь их
этого пару тысяч, а потеряешь все.". Однако, к великому изумлению
Шеварнадзе, Горбачев отстоял грузинских дельцов. Крайкомовский секретарь,
которого Шеварднадзе склонен был считать по рангу ниже руководителя любой
из 15 советских республик, оказался на самом деле могущественнее и
влиятельнее его, даже там где речь шла о нарушении закона.
Московская "рука" Горбачева была сильнее московской "руки"
Шеварднадзе, хотя в обоих случаях это была одна и та же рука -
председатель КГБ Юрий Андропов. Просто из двух протеже он более всего
ценил своего земляка, у которого к тому же, в отличие от грузина
Шеварднадзе, была реальная и близкая перспектива попасть в Кремль.
Так состоялось первое близкое знакомство двух подопечных Андропова -
оно началось с конфликта, который однако, не помешал Шеварднадзе, уже в
горбачевскую эпоху, оказаться в Кремле, где он, несмотря на полное
отсутствие дипломатического опыта, сменил на посту министра иностранных
дел престарелого Андрея Громыко - первый в русской истории полицейский
генерал на этой должности.
Такую "объективность" генсека Горбачева в подборе ближайших кадров
можно объяснить только тем, что отнюдь не только из его людей создается
высшая советская элита, что действуют там и другие силы.
Отметим одну характерную черту всей карьеры Горбачева - он был всегда
самым молодым среди своих коллег. Про таких говорят - из молодых да
ранних. В Московском университете Горбачев был одним их самых молодых
студентов, ибо большинство его сокурсников оказались бывшими фронтовиками.
Он был сpеди них самым молодым коммунистом, вступил в партию на втором
курсе, когда ему было всего 21 год. И самым молодым членом
университетского профкома, куда входили главным образом убеленными
сединами профессора, администраторы и всего несколько студентов, да и те,
в отличие от Горбачева, с последних курсов. Он был одним из самых молодых
аппаратчиков в Ставропольском крайкоме партии, а когда в 1970 году стал
его первым секретарем - самым молодым из почти двух сотен партийных
руководителей областей и республик.
Спустя год, минуя положенный стаж в кандидатском предбаннике ЦК,
Горбачев попадает на 24 съезде партии прямиком в ЦК КПСС и оказывается
(ему бы ло тогда 40 лет) самым молодым аппаратчиком в его составе. В 1978
году, когда Горбачев был вызван в столицу и назначен одним из 11
секретарей ЦК, он снова оказывается среди них самых молодым, также как
спустя еще год - самым молодым кандидатом в члены Политбюро. И наконец в
1980 году, став членом Политбюро, Горбачев годился в сыновья чуть ли не
каждому своему коллеге за единственным исключением ленинградского
партийного босса - Григория Романова. Сравним Горбачева еще с его
предшественником на посту Генерального Секретаря Константином Черненко.
Оба избраны в ЦК в 1971 году, а дальше Черненко идет с опрежением всего в
два года: становится секретарем ЦК в 1976 году, кандидатом в члены
Политбюро - в 1977, полноправным его членом - в 1978 году. Но какая между
ними возрастная разница - Горбачев родился в том году, когда Черненко
вступил в партию! Конечно, молодость Горбачева относительна: Ленин умер в
том возрасте, в каком Горбачев "стал у руля". Он выигрывал благодаря фону,
на котором разворачивалась его карьера.
При смертельно больном Андропове Горбачев и Романов были
единственными претендентами на пост руководителя партии, а значит и
страны. Оба - секретари ЦК, оба - сравнительно молоды (хотя и с разницей в
8 лет), оба - русские (непременное условие для занятия должности генсека).
Судьба свела их в совершенно искусственную, фальшивую пару, по сугубо
внешним анкетным признакам - ведомственным, возрастным, социальным и
национальным. И политическая жизнь в Кремле - сначала тайно, при умирающем
Андропове, а потом все более открыто, при умирающем Черненко - приняла
постепенно характер отчаянной борьбы между Романовым и Горбачевым. В
разные периоды этой борьбы в нее вовлекались и другие члены кремлевской
элиты - кто на стороне Романова, а кто на стороне Горбачева, иногда она
выходила на поверхность, и мир уведомлялся об очередных жертвах. Но
впервые эта политическая дуэль разыгралась у гроба Андропова.
О чем думал Андропов, давая им параллельные, равные посты и уже тем
самым невольно натравливая их. У него было такое ограниченное число своих
людей в Кремле, когда он захватил власть, и он так остро нуждался в
сторонниках своего курса, что в срочном порядке вызывал в столицу тех, кто
успел доказать свою эффективность на местах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11