Наконец, и Зоя все раздала и кончила, и Нэлля дотёрла пол, потушили свет у ж
енщин, потушили и в вестибюле верхний, был уже двенадцатый час, когда Нэлл
я развела тёплый раствор на первом этаже и оттуда принесла Сибгатову в е
го постоянном тазике.
Ц О-о-ой, уморилась, Ц громко зевнула она. Ц Закачусь я минуток на трист
а. Слушай, больной, ты ведь целый час будешь сидеть, тебя не дождёшься. Ты по
том сам снеси тазик вниз, вылей, а?
(В этом крепком старом здании с просторными вестибюлями не было наверху
слива).
Каким Шараф Сибгатов был раньше Ц уж теперь нельзя было догадаться, не п
о чему судить: страдание его было такое долгое, что от прежней жизни уже ка
к бы ничего и не осталось. Но после трёх лет непрерывной гнетучей болезни
этот молодой татарин был самый кроткий, самый вежливый человек во всей к
линике. Он часто слабо-слабо улыбался, как бы извиняясь за долгие хлопоты
с собой. За свои четырёхЦ и шестимесячные лежанья он тут знал всех враче
й, сестёр и санитарок как своих, и они его знали. А Нэлля была новенькая, нес
колько недель.
Ц Мне тяжело будет, Ц тихо возразил Сибгатов. Ц Если куда отлить, я бы п
о частям отнёс.
Но Зоин стол был близко, она слышала, и прискочила:
Ц Как тебе не стыдно! Ему спину искривлять нельзя, так он тебе таз понесё
т, да?
Она это всё как бы выкрикнула, но полушёпотом, никому кроме них троих не сл
ышно. А Нэлля спокойно отозвалась, но на весь второй этаж:
Ц А чего стыдно? Я тоже как сучка затомилась.
Ц Ты на дежурстве! Тебе деньги платят! Ц ещё приглушенней возмущалась З
оя.
Ц Хой! Платят! Разве эт деньги? Я на текстильном и то больше заработаю.
Ц Тш-ш! Тише ты можешь?
Ц 0-о-ой, Ц вздохнула-простонала на весь вестибюль ширококудрая Нэлля.
Ц Милая подружка подушка! Спать-то как хочется-а... Ту ночь с шоферянами пр
огуляла... Ну ладно, больной, ты тазик потом подсунь под кровать, я утром вын
есу.
Глубоко-затяжно зевнув, не покрывая рта, в конце зевка сказала Зое:
Ц Тут я, в заседаниях буду, на диванчике.
И, не дожидаясь разрешения, пошла к угловой двери Ц там была с мягкой мебе
лью комната врачебных заседаний и пятиминуток.
Она оставляла ещё многую недоделанную работу, невычищенные плевательн
ицы, и в вестибюле можно было помыть пол, но Зоя посмотрела ей в широкую сп
ину и сдержалась. Не так давно и сама она работала, но начинала понимать эт
от досадный принцип: кто не тянет, с того и не спросишь, а кто тянет Ц и за д
воих потянет. Завтра с утра заступит Елизавета Анатольевна, она вычистит
и вымоет за Нэллю и за себя.
Теперь, когда Сибгатова оставили одного, он обнажил крестец, в неудобном
положении опустился в тазик на полу около кровати Ц и так сидел, очень ти
хо. Ото всякого неосторожного движения ему было больно в кости, но ещё быв
ало паляще больно и от касания к повреждённому месту, даже от постоянног
о касания бельём. Что там у него сзади, он не видел никогда, только иногда н
ащупывал пальцами. В позапрошлом году в эту клинику его внесли на носилк
ах Ц он не мог вставать и ногами двигать. Его смотрели тогда многие докто
ра, но лечила всё время Людмила Афанасьевна. И за четыре месяца боль совсе
м прошла! Ц он свободно ходил, наклонялся и ни на что не жаловался. При вып
иске он руки целовал Людмиле Афанасьевне, а она его только предупреждала
: "Будь осторожен, Шараф! Не прыгай, не ударяйся!" Но на такую работу его не вз
яли, а пришлось опять экспедитором. Экспедитору Ц как не прыгать из кузо
ва на землю? Как не помочь грузчику и шофёру? Но всё было ничего до одного с
лучая Ц покатилась с машины бочка и ударила Шарафа как раз в больное мес
то. И на месте удара загноилась рана. Она не заживала. И с тех пор Сибгатов с
тал как цепью прикован к раковому диспансеру.
С непроходящим чувством досады Зоя села за стол и ещё раз проверяла, все л
и процедуры исполнила, дочёркивая расплывающимися чернильными чёрточк
ами по дурной бумаге уже расплывшиеся чернильные строки. Писать рапорт б
ыло бесполезно. Да и не в натуре Зои. Надо бы самой справиться, но именно с Н
эллей она справиться не умела. Поспать Ц ничего плохого нет. При хорошей
санитарке Зоя и сама бы полночи поспала. А теперь надо сидеть.
Она смотрела в свою бумажку, но слышала, как подошёл мужчина и стал рядом.
Зоя подняла голову. Стоял Костоглотов Ц неукладистый, с недочесанной уг
ольной головой, большие руки почти не влезали в боковые маленькие карман
чики больничной куртки.
Ц Давно пора спать, Ц вменила Зоя. Ц Что расхаживаете?
Ц Добрый вечер, Зоенька, Ц выговорил Костоглотов, как мог мягче, даже на
растяг.
Ц Спокойной ночи, Ц летуче улыбнулась она. Ц Добрый вечер был, когда я з
а вами с термометром бегала.
Ц То на службе было, не укоряйте. А сейчас я к вам в гости пришёл.
Ц Вот как? Ц (Это уж там само получалось, что подбрасывались ресницы или
широко открывались глаза, она этого не обдумывала). Ц Почему вы думаете,
что я принимаю гостей?
Ц А потому что по ночным дежурствам вы всегда зубрили, а сегодня учебник
ов не вижу. Сдали последний?
Ц Наблюдательны. Сдала.
Ц И что получили? Впрочем, это неважно.
Ц Впрочем, всё-таки четвёрку. А почему неважно?
Ц Я подумал: может быть тройку, и вам неприятно говорить. И теперь канику
лы?
Она мигнула с весёлым выражением лёгкости. Мигнула Ц и прониклась: чего
она, в самом деле, расстроилась? Две недели каникул, блаженство! Кроме клин
ики Ц больше никуда! Сколько свободного времени! И на дежурствах Ц можн
о книжечку почитать, можно вот поболтать.
Ц Значит, я правильно пришёл в гости?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25