! Ведь такого
не бывает! Вот кругом ни у кого же нет! Да за сорок пять лет жизни Павел Нико
лаевич ни у кого не видел такого уродства!...
Не стал уж он определять Ц ещё выросла или нет, спрятал зеркало да из тумб
очки немного достал-пожевал.
Двух самых грубых Ц Ефрема и Оглоеда, в палате не было, ушли. Азовкин у окн
а ещё по-новому извернулся, но не стонал. Остальные вели себя тихо, слышал
ось перелистывание страниц, некоторые легли спать. Оставалось и Русанов
у заснуть. Скоротать ночь, не думать Ц а уж утром дать взбучку врачам.
И он разделся, лёг под одеяло, накрыл голову полотенцем и попробовал засн
уть.
Но в тишине особенно стало слышно и раздражало, как где-то шепчут и шепчут
Ц и даже прямо в ухо Павлу Николаевичу. Он не выдержал, сорвал полотенце
с лица, приподнялся, стараясь не сделать больно шее, и обнаружил, что это ш
епчет его сосед узбек Ц высохший, худенький, почти коричневый старик с к
линышком маленькой чёрной бородки и в коричневой же потёртой тюбетейке.

Он лежал на спине, заложив руки за голову, смотрел в потолок и шептал Ц мо
литвы, что ли, старый дурак?
Ц Э! аксакал! Ц погрозил ему пальцем Русанов. Ц Перестань! Мешаешь!
Аксакал смолк. Опять Русанов лёг и накрылся полотенцем. Но уснуть всё рав
но не мог. Теперь он понял, что успокоиться ему мешает режущий свет двух по
дпотолочных ламп Ц не матовых и плохо закрытых абажурами. Даже через по
лотенце ощущался этот свет. Павел Николаевич крякнул, опять на руках при
поднялся от подушки, ладя, чтоб не кольнула опухоль.
Прошка стоял у своей кровати близ выключателя и начинал раздеваться.
Ц Молодой человек! Потушите-ка свет! Ц распорядился Павел Николаевич.

Ц Та ще... лекарства нэ принэсли... Ц замялся Прошка, но приподнял руку к вы
ключателю.
Ц Что значит Ц "потушите"? Ц зарычал сзади Русанова Оглоед. Ц Укоротит
есь, вы тут не один.
Павел Николаевич сел как следует, надел очки и, поберегая опухоль, визжа с
еткой, обернулся:
Ц А вы повежливей можете разговаривать?
Грубиян скорчил кривоватую рожу и ответил низким голосом:
Ц Не оттягивайте, я не у вас в аппарате. Павел Николаевич метнул в него сж
игающим взглядом, но на Оглоеда это не подействовало ничуть.
Ц Хорошо, а зачем нужен свет? Ц вступил Русанов в мирные переговоры.
Ц В заднем проходе ковырять, Ц сгрубил Костоглотов. Павлу Николаевичу
стало трудно дышать, хотя, кажется, уж он обдышался в палате. Этого нахала
надо было в двадцать минут выписать из больницы и отправить на работу! Но
в руках не было никаких конкретных мер воздействия.
Ц Так если почитать или что другое Ц можно выйти в коридор, Ц справедл
иво указал Павел Николаевич. Ц Почему вы присваиваете себе право решат
ь за всех? Тут Ц разные больные, и надо делать различия...
Ц Сделают, Ц оклычился тот. Ц Вам некролог напишут, член с такого-то го
да, а нас Ц ногами вперёд.
Такого необузданного неподчинения, такого неконтролируемого своеволи
я Павел Николаевич никогда не встречал, не помнил.
И он даже терялся Ц что можно противопоставить? Не жаловаться же этой де
вчонке. Приходилось пока самым достойным образом прекратить разговор. П
авел Николаевич снял очки, осторожно лёг и накрылся полотенцем.
Его разрывало от негодования и тоски, что он поддался и лёг в эту клинику.
Но не поздно будет завтра же и выписаться.
На часах его было начало девятого. Что ж, он решил теперь все терпеть. Когд
а-нибудь же они успокоятся.
Но опять началась ходьба и тряска между кроватями Ц это, конечно, Ефрем в
ернулся. Старые половицы комнаты отзывались на его шаги и передавались Р
усанову через койку и подушку. Но уж решил Павел Николаевич замечания ем
у не делать, терпеть.
Сколько ещё в нашем населении неискорененного хамства! И как его с этим г
рузом вести в новое общество!
Бесконечно тянулся вечер! Начала приходить сестра Ц один раз, второй, тр
етий, четвёртый, одному несла микстуру, другому порошок, третьего и четвё
ртого колола. Азовкин вскрикивал при уколе, опять клянчил грелку, чтоб ра
ссасывалось. Ефрем продолжал топать туда-сюда, не находил покоя. Ахмаджа
н разговаривал с Прошкой, и каждый со своей кровати. Как будто все только с
ейчас и оживали по-настоящему, как будто ничто их не заботило и нечего был
о лечить. Даже Демка не ложился спать, а пришёл и сел на койку Костоглотова
, и тут, над самым ухом Павла Николаевича, они бубнили.
Ц Побольше стараюсь читать, Ц говорил Демка, Ц пока время есть. В униве
рситет поступить охота.
Ц Это хорошо. Только учти: образование ума не прибавляет.
(Чему учит ребёнка, Оглоед!)
Ц Как не прибавляет?!
Ц Так вот.
Ц А что ж прибавляет?
Ц Ж-жизнь.
Демка помолчал, ответил:
Ц Я не согласен.
Ц У нас в части комиссар такой был, Пашкин, он всегда говорил: образовани
е ума не прибавляет. И звание Ц не прибавляет. Иному добавят звёздочку, он
думает Ц и ума добавилось. Нет.
Ц Так что ж тогда Ц учиться не надо? Я не согласен.
Ц Почему не надо? Учись. Только для себя помни, что ум Ц не в этом.
Ц А в чём же ум?
Ц В чём ум? Глазам своим верь, а ушам не верь. На какой же ты факультет хоче
шь?
Ц Да вот не решил. На исторический хочется, и на литературный хочется.
Ц А на технический?
Ц Не-а.
Ц Странно. Это в наше время так было. А сейчас ребята все технику любят. А т
ы Ц нет?
Ц Меня... общественная жизнь очень разжигает.
Ц Общественная?... Ох, Демка, с техникой Ц спокойней жить. Учись лучше приё
мники собирать.
Ц А чего мне Ц покойней!... Сейчас вот если месяца два тут полежу Ц надо з
а девятый класс подогнать, за второе полугодие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25