Случилось так, что врачи не скрыли от него: ее половая область повреждена от паталогического обращения. Подполковник кинулся к жене и добился признания, что это - особист их части, старший лейтенант (впрочем, кажется, не без склонности с ее стороны). В ярости подполковник побежал к особисту в кабинет, выхватил пистолет и угрожал убить. Но очень скоро старший лейтенант заставил его согнуться и выйти побитым и жалким: угрозил, что сгноит его в самом ужасном лагере, что тот будет молиться о смерти без мучений. Он приказал ему принять жену какая она есть (что-то было нарушено бесповоротно), жить с ней, не сметь разводиться и не сметь жаловаться - и это цена того, что он останется на воле! И подполковник все выполнил. (Рассказано мне шофером этого особиста.) Подобных случаев должно быть не мало: это - та область, где особенно заманчиво употребить власть. Один гебист заставил (1944 год) дочь армейского генерала выйти за себя замуж угрозой, что иначе посадит отца. У девушки был жених, но, спасая отца, она вышла замуж за гебиста. В коротком замужестве вела дневник, отдала его возлюбленному и кончила с собой.
Нет, это надо пережить - что значит быть голубою фуражкой! Любая вещь, какую увидел - твоя! Любая квартира, какую высмотрел - твоя! Любая баба твоя! Любого врага - с дороги! Земля под ногою - твоя! Небо над тобой твое, голубое!! А уж страсть нажиться - их всеобщая страсть. Как же не используя такую власть и такую бесконтрольность для обогащения? Да это святым надо быть!.. Если бы дано нам было узнать скрытую движущую силу отдельных арестов - мы бы с удивлением увидели, что при общей закономерности сажать, частный выбор, кого сажать, личный жребий, в трех четвертях случаев зависел от людской корысти и мстительности и половина тех случаев - от корыстных расчетов местного НКВД (и прокурора, конечно, не будем их отделять). Как началось, например, 19-летнее путешествие В.Г.Власова на Архипелаг? С того случая, что он, заведующий РайПО, устроил продажу мануфактуры (которую бы сейчас никто и руки не взял...) для партактива (что - не для народа, никого не смутило), а жена прокурора не смогла купить: не оказалось ее тут, сам же прокурор Русов подойти к прилавку постеснялся, и Власов не догадался - "я, мол, вам оставлю" (да он по характеру ниикогда б и не сказал так). И еще: привел прокурор Русов в закрытую партстоловую (такие были в 30-х годах) приятеля, не имевшего прикрепления туда (то есть, чином пониже), а заведующий столовой не разрешил подать приятелю обед. Прокурор потребовал от Власова наказать его, а Власов не наказл. И еще, так же горько, оскорбил он райНКВД. И присоединен был к правой оппозиции!.. Соображения и действия голубых кантов бывают такие мелочные, что диву даешься. Оперуполномоченных Сенченко забрал у арестованного армейского офицера планшетку и полевую сумку и при нем же пользовался. У другого арестованного с помощью протокольной хитрости изъял заграничные перчатки. (При наступлении то их особенно травило, что не их трофеи - первые.) Контр-разведчик 48-й Армии, арестовавший меня, позарился на мой портсигар дане портсигар даже, а какую-то немецкую служебную коробочку, но заманчивого алого цвета. И из-за этого дерьма он провел целый служебный маневр: сперва не внес ее в протокол ("это можете оставить себе"), потом велел меня снова обыскать, заведомо зная, что ничего больше в карманах нет, "ах, вот что? Отобрать!" - и чтоб я не протестовал: "В карцер его!" (Какой царский жандарм смел бы так поступить с защитником отечества?) - Каждому следователю выписывалось какое-то количество папирос для поощрения сознающихся и стукачей. Были такие, что все эти папиросы гребли себе. Даже на часах следствия - на ночных часах, за которые им платят повышенно, они жульничают: мы замечали на ночных протоколах растянутый срок "от" и "до". - Следователь Федоров (станция Решеты, п/я 235) при обыске на квартире у вольного Корзухина сам украл наручные часы. - Следователь Николай Федорович Кружков во время ленинградской блокады заявил Елизавете Викторовне Страхович, жене своего подследственного К.И.Страховича: "Мне нужно ватное одеяло. Принесите мне!" Она ответила: "Та комната опечатана, где у меня теплые вещи". Тогда он поехал к нец домой; не нарушая гебистской пломбы, отвинтил всю дверную ручку ("вот так работает НКГБ!" - весело пояснял ей), и оттуда стал брать у нее теплые вещи, по пути еще совал в карманы хрусталь (Е.В. в свою очередь тащила, что могла, своего же. "Довольно вам таскать!" - останавливал он, а сам тащил.)В 1954 году эта энергичная и неумолимая женщина (муж все простил, даже смертный приговор и отговаривал: не надо!) выступала против Кружкова свидетелем на суде. Поскольку у Кружкова случай был не первый и нарушались интересы Органов, он получил 25 лет. Уж там надолго ли?..
Подобным случаям нет конца, можно издать тысячу "Белых книг" (и начиная с 1918 года), только систематически расспросить бывших арестованных и их жен. Может быть и есть и были голубые канты, никогда не воровавшие, ничего не присвоившие, - но я себе такого канта решительно не представляю! Я просто не понимаю: при его системе взглядов что может его удержать, если вещь ему понравилась? Еще в начале 30-х годов, когда мы ходили в юнгштурмах и строили первую пятилетку, а они проводили вечера в салонах на дворянски-западный манер вроде квартиры Конкордии Иоссе, их дамы уже щеголяли в заграничных туалетах - откуда же это бралось? Вот их фамилии - как будто по фамилиям их на работу берут! Например в Кемеровском ОблГБ в начале 50-х годов: прокурор Трутнев, начальник следственного отдела майор Шкуркин, его заместитель подполковник Баландин, у них следователь Скорохватов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86