Невидимые нибы
встретили наше появление взрывом дикого гуда. Вулкан снова выбросил в
воздух облако раскаленных камней, они посыпались вокруг, но, к счастью, ни
один не попал в нас.
Мы кинулись в сторону от места, откуда летели камни. Нибы тоже
удирали, гуды оборвались. Позади, над кратером, вздулось багровое сияние,
лес пронзительно озарился. Уже не одни камни, но брызги и сгустки лавы
проносились над лесом. Новый взрыв потряс почву, я не устоял на ногах. И
пока, цепляясь руками за кусты, я пытался подняться, облако светящихся
камней и лавы обрушилось на меня и засыпало ноги. Отчаянным рывком я
вырвал себя из горнила, но встать и идти уже не мог. Бежавший впереди
Виккерс остановился, рванулся назад, наклонился надо мной. И по ужасу в
его глазах я понял, что ранен тяжело.
- Идите один, Джозеф, - сказал я. - Давайте рассуждать здраво...
- Плевал я на ваши здравые рассуждения! - огрызнулся он, я услышал
отчаяние в его голосе. - До станции я вас дотащу.
Виккерс схватил меня и понес. Но нес он как-то странно - держал на
руках голову и спину, и я понял: вероятно, у меня изранены и сожжены ноги.
Я не видел своих ног, не хотел спрашивать, что с ними, только вяло думал:
"За развороченные до костей ноги взяться нельзя, я теперь не человек, а
обрубок человека, вот он и несет меня, как обрубок". И еще я думал -
спокойными, холодными мыслями, - что нести меня не надо, он все равно не
донесет, я по дороге умру, так зачем ему подвергать еще и себя опасности,
вулкан ведь вот-вот исторгнет новую груду камней.
- Джозеф, - прошептал я. - Не надо...
- Дотащу! - хрипло крикнул он. - Все равно дотащу! Берегите дыхание,
Штилике, на станции вам поможем. Молчите, слышите!
Я замолчал. В голове замутилось, все расплывалось перед глазами.
"Умираю!" - подумалось мне. Сквозь расступившуюся на миг пелену я вдруг
увидел огненный смерч, пронесшийся у моего лица, услышал надрывный вопль
Виккерса. Внезапно почувствовал, что лежу на траве. Теперь я знал: меня
никто не несет на руках, Виккерс, наверно, мертв, я тоже мертв, только
почему-то ощущаю это запоздавшим погаснуть сознанием.

10

Проступило чье-то лицо, исчезло, слышались голоса, замолкали, снова
слышались, пустой свет в глазах сменился пустой тьмой. Потом почудилось,
что на меня смотрит Барнхауз, только лицо его расплывалось, колебалось,
его раздувало и прессовало, но, меняя очертания и величину, оно было, и я
заговорил с Бранхаузом:
- Где я?
Голоса своего я не услышал, зато ответ раздался в моих ушах
отчетливо, и он прозвучал несомненным голосом Барнхауза:
- Вы на Базе, Штилике. Вас благополучно доставили сюда. Врачи делают
все возможное, можете мне поверить.
У меня хватило сил на новый вопрос:
- Что с Виккерсом?
Голос Барнхауза странно отдалился, он звучал теперь, словно из другой
вселенной, лицо главного администратора Базы пропало во тьме, тьма стала
пустой и беззвучной. Но в мое гаснущее сознание проникло, что Виккерс
рядом со мной, однако врачи не могут привести его в чувство. Спустя
некоторое время снова высветилось. По комнате ходил врач, он что-то
сказал, я не расслышал. Я скосил глаза: я лежал на кровати, на соседней
лежал Виккерс, я увидел его ясно - он был бледен, глаза закрыты, руки
недвижно покоились поверх простыни. Я снова ушел в пустую тьму.
Новое возвращение сознания было более четким. У кровати сидел
Мальгрем с перевязанной левой рукой, к стулу он прислонил свой костыль.
Врач держал мою ладонь, чем-то мазал пальцы. Я повернул голову: Виккерс
по-прежнему лежал на соседней кровати и был по-прежнему бледный и
неподвижный.
- Он жив? - прошептал я.
- Пока жив, - ответил врач, - Но состояние очень тяжелое.
- Могу я с ним говорить? - спросил Мальгрем и показал на меня
глазами.
- Можете, - сказал врач.
Мальгрем сперва молча глядел на меня, потом нерешительно пожелал
выздоровления. Хорошо помню, что я усмехнулся. Еще никто не разъяснял мне
моего состояния, но я уже был уверен, что ног нет. Вместо ответа я вытянул
руку и ощупал пальцами кровать. Под пальцами чувствовался только матрац -
то, что осталось от моего тела, было короче, чем доставала протянутая
рука. Мальгрем побагровел, тяжело задышал.
- Не будем говорить о здоровье, - сказал я. Вероятно, мне
потребовалась целая минута, чтобы произнести эту фразу. И еще минута
понадобилась, чтобы попросить Мальгрема: - Роберт, расскажите, как мы
очутились на Базе.
- Вас принесли на станцию нибы, - сказал он. И это было единственное,
что он сообщил в то первое наше свидание, у меня снова отказало сознание.
Теперь я приходил в себя чаще, оставался в сознании дольше. И почти
всегда, открывая глаза, я находил у постели Мальгрема или Барнхауза. А на
соседней кровати лежал Виккерс, все такой же бесчувственный, бледный,
неподвижный. Пришел и пилот Петров, от него я узнал, как нас спасали. Оба
они, он и второй пилот, очень встревожились, когда поблизости от станции
взорвался новый вулкан, а ни я, ни Виккерс не возвращались. Уйти от
станции не позволял мой запрет, они вышли наружу и прислушивались, не
раздастся ли где наш крик. Уже к ночи из леса стали выходить нибы. Сперва
появилась одна маленькая группка, они взволнованно гудели, показывали на
лес, звали туда. Один из пилотов остался на станции, другой поспешил в
лес. Нибы вели его в самую гущу деревьев: камни, выбрасываемые из кратера
вулкана, в густом лесу были не так опасны, как на открытом месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42