- Ничего им не было нужно. Станция, видите ли, портила им пейзаж, так
они объяснили. Впрочем, все обернулось к лучшему. Спустя год неподалеку
забушевал вулкан. Сейчас место, где стояла станция, залито лавой.
Отдохнули? Полюбуйтесь пейзажем и двинемся дальше.
С полянки открывался великолепный вид. Мы стояли метрах в пятистах
над равниной. Равнину покрывали леса, кое-где в темную красень сплошного
леса - окраска растений на Ниобее красная и розоватая, только цветы дают
все вариации спектра - вкрапливались голубоватые озерца и над деревьями
высились остроконечные скалы. И на отдалении вздымались жерла вулканов -
орудия, нацеленные в небо. Из них исторгались фонтаны огня и столбы дыма и
пыли. Доносился глухой гул извержений. Почва вздрагивала. Ирина, мне
показалось, забыла о цели нашего путешествия. Она подошла к обрыву,
поворачивала голову то вправо, то влево, всюду находилось что-то,
вызывавшее у нее интерес. И она опять вся раскраснелась от восторга, с ней
так происходило всегда, когда что-либо занимало ее внимание, а вещей,
недостойных внимания, для нее не существовало. Так было на Ниобее, но,
думаю, иной она не была и на Земле.
- Как красиво! Нет, как удивительно красиво! - твердила она и
оглядывалась то на меня, то на Мальгрема, как бы приглашая нас разделить
ее ликование.
Я оставался спокоен, но на шведа, оставившего свою служебную
невозмутимость на станции, восхищение Ирины подействовало. Он, впрочем,
больше любовался ею, чем красочным пейзажем. Мальгрем приблизился к ней,
она слишком опасно подошла к обрыву, протянул предостерегающе руку, чтобы
удержать, если она поскользнется. Он был огромен и могуч рядом с ней -
эдакая колонна на двух тумбах, крупноголовый, плечистый, с руками, как с
лопатами на длинных древках. Оба светила, Гармодий и Аристогитон, красили
его золотую бороду, она поблескивала волосками, как искрами. Но Ирина не
обращала внимания на Мальгрема. Она просто стояла рядом с ним - маленькая,
тонкая, быстрая, ее голова даже не достигала его плеча. И ее глубокий
голос стал еще глубже - он шел, казалось, не из груди, а из самой души.
Может быть, это надо сказать и не столь выспренно, но Мальгрем так
вслушивался в ее голос, что любое преувеличение не противоречило
реальности.
- Надо идти, друзья, - напомнил я. Мне, хорошо помню, хотелось
прервать и ее созерцание окрестностей, и его любование ею. Ухаживания и
увлечения в экспедициях не предусмотрены. Мальгрем, хоть и молчаливо,
нарушал обычай.
Город открылся минут через десять. Сперва это были небольшие груды
камней на склонах горы, груды делались все больше по мере того, как мы
поднимались к вершине. Гора была из "столовых", ее почти плоская вершина
охватывала с квадратный километр, и всюду громоздились каменные купола.
Казалось, что мы попали на земной восточный базар, только здесь
здания-шатры были и выше и массивней. Я подошел к одному, потрогал стены,
камень плотно прилегал к камню - ровная, прочная кладка. Я с восхищением
покачал головой, Мальгрем откинулся:
- Умели строить предки этих дикарей. Вот подойдем к их дворцу, вы еще
больше удивитесь.
Мальгрем назвал дворцом исполинский каменный шатер в центре города.
Если другие купола мало отличались от правильной полусферы, то этот
походил скорее на конусообразный ненецкий чум. И он был так высок, что
приходилось задирать голову, чтобы разглядеть вершину. Я снова полюбовался
подгонкой каменных плит, сиреневых, красных, синих, желтых, черных. Каждая
плита резко разнилась цветом от соседних, все вместе создавали пестрый и
яркий ковер из самоцветов.
- Как невероятно красиво! - не переставала восторгаться Ирина,
каменные творения нибов восхитили ее еще сильней, чем роскошные пейзажи
Ниобеи.
- Как выносят эти сооружения вулканические катаклизмы? - спросил я
Мальгрема.
Оказалось, нибы нашли для них самую устойчивую форму: здания
вздымаются, как гигантские опухоли, землетрясения, или, верней,
ниобетрясения, таким постройкам опасны лишь при очень больших смещениях
почвы.
- Прочность их строений еще не чудо. Настоящее чудо увидите внутри, -
пообещал Мальгрем.
Внутрь каменных шатров вело отверстие на уровне почвы, но с небольшим
уклоном вниз. Мальгрему пришлось в три погибели согнуться, чтобы пролезть
в дыру, Ирина не доставала головой до свода, я, лишь немного выше ее,
касался макушкой холодного камня. Мальгрем освещал ручным фонариком путь в
туннеле, Ирина, шла за ним, я замыкал. Мы спускались в причудливом
переплясе фонарных бликов, отражавшихся от стен, как от зеркал, затем
Мальгрем погасил фонарь и куда-то исчез. Ирина остановилась, я подтолкнул
ее, она сделала шаг и тоже исчезла. Я последовал за ней. Мы вошли в
освещенный зал.
Внутренность дворца была внутренностью купола: это был как бы
исполинский колокол метров в сорок высотой, по его сужающимся вверх стенам
простирались шесть этажей - поясами по периметру. Каждый этаж нависал над
залом кольцевой верандой с балюстрадой. И все внутреннее пространство было
лишь шестью поясами таких сужающихся веранд, только на самом верху светило
гладкое белое пятно - крохотный потолок огромного помещения.
- Великолепно, правда?
И как в настоящем колоколе, громкий голос Мальгрема загудел,
отразился от нижних этажей на верхние и, несколько раз повторился эхом,
постепенно меняя силу и тон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42