Роберт СИЛВЕРБЕРГ
БРОДЯГА ИЗ КОСМОСА


1
К площади, на которой в Борлааме проводились аукционы, чужеземец
подошел в то время, когда на ней продавали протея. Звали чужеземца Барр
Херндон. Это был высокий мужчина с гордым лицом, отмеченным печатью
одиночества. Но не таким он родился, хотя и его собственное,
первоначальное лицо было в равной степени гордым, а сам он, прежний, был
столь же одинок.
Плечами он проложил себе путь через толпу. День был теплый, душный, и
немало праздных зевак собралось здесь, чтобы поглазеть на аукцион.
Проводил его какой-то агозлид, маленький и толстый, но с голосом,
напоминавшим рев быка. В вытянутой руке он держал протея, то и дело
стискивая его, чтобы заставить принимать самые различные формы.
- Смотрите, леди и джентльмены, смотрите, какое множество необычных и
захватывающих образов!
Как раз в этот момент протей принял форму восьмилучевой звезды,
сердцевина которой была голубовато-зеленой, а каждая конечность -
огненно-красной. Побуждаемый тычками безжалостного аукционера, он
изменялся по мере того, как молекулы его тела теряли сцепление и
отыскивали новую устойчивую структуру...
...змеи, дерева, ядовитой рогатой лягушки...
Агозлид торжествующе скалился перед толпой, показывая все пятьдесят
своих желтых зубов, длиной до трех сантиметров.
- Ну, какую цену предлагаете? - требующим тоном прокаркал он на
гортанном языке Борлаама. - Кто хочет купить это создание из далекой
планетной системы?
- Пять стеллоров, - произнесла ярко накрашенная борлаамская
аристократка, стоявшая впереди.
- Пять стеллоров? Любопытно, миледи. А кто начнет с пятидесяти? Со
ста?
Барр Херндон прищурился, чтобы получше рассмотреть протея. Ему уже
доводилось встречаться с изменчивыми формами жизни, и он располагал
кое-какими сведениями об их особенностях. Это были очень своеобразные
создания, жизнь которых превращалась в сплошные мучения, ни на мгновенье
не прекращающиеся с того момента, как они лишались родных мест обитания.
Их плоть обладала способностью непрерывно видоизменяться, принимая самые
экзотические формы. Каждое такое изменение вызывало у этих созданий муки
не меньшие, чем те, которые испытывали люди, когда у них обрывали
конечности на дыбе при колесовании.
- Пятьдесят стеллоров, - прокудахтал один из придворных Властителей
Креллига, неограниченного правителя обширной планеты Борлаам. - Пятьдесят
за протея.
- Кто назовет семьдесят пять? - спросил агозлид у толпы. - Я доставил
сюда это существо ценой жизни трех рабов, каждый из которых ныне пошел бы
не меньше, чем за сотню. Вы хотите, чтобы я оказался в убытке? Стеллоров
тысяч на пять?
- Семьдесят пять, - раздался голос из толпы.
- Восемьдесят, - последовал немедленный ответ.
- Сто, - предложила аристократка из первого ряда. Хищное лицо
агозлида стало смягчаться по мере стихийного роста назначаемой цены.
Протей продолжал непрерывно извиваться, принимая все более причудливые и
вместе с тем жалкие формы. Херндон тесно сжал губы. Ему было хорошо
известно, что такое подлинное страдание.
- Двести, - спокойно произнес он.
- О, новый голос! - возопил, ликуя, аукционер. - Голос из задних
рядов! Вы, кажется, сказали, пятьсот?
- Двести, - хладнокровно повторил Херндон.
- Двести пятьдесят, - поспешил набавить цену стоявший по соседству
какой-то аристократ.
- И еще двадцать пять, - сказал, молчавший до сих пор, владелец
цирка.
Херндон нахмурился. Теперь, когда он вступил в торги, он - как и в
чем-нибудь другом - всецело увлекся происходящим. Он ни за что не уступит
другим этого протея.
- Четыреста, - уверенно предложил он. На мгновение над аукционным
кругом воцарилась такая тишина, что даже были слышны с моря крики чаек,
устремлявшихся вниз за добычей. Затем раздался спокойный голос из первого
ряда:
- Четыреста пятьдесят.
- Пятьсот, - предложил Херндон.
- Пятьсот пятьдесят.
Херндон ответил не сразу, и аукционер-агозлид вытянул свою
одутловатую короткую шею, высматривая, кто еще набавит цену.
- Я слыхал пятьсот пятьдесят, - тягуче, нараспев произнес он. -
Недурно, но пока что недостаточно.
- Шестьсот, - сказал Херндон.
- Шестьсот двадцать пять.
Херндон с трудом переборол необузданное желание выхватить
иглопистолет и пристрелить своего соперника на этих торгах. Вместо этого
он еще крепче сцепил челюсти и процедил сквозь зубы:
- Шестьсот пятьдесят.
Протей весь изогнулся и стал похож на корчащегося от боли псевдокота.
Толпа хохотала от восторга.
- Шестьсот семьдесят пять, - раздался все тот же голос.

Теперь торги превратились в поединок двух соискателей, в то время как
все остальные присутствующие стали болельщиками, нетерпеливо ожидающими,
кто первый отступит. Херндон присмотрелся к своему оппоненту. Это был
рыжебородый придворный с ярко пылающими глазами и двойным рядом
бриллиантов на камзоле. Он выглядел неизмеримо богатым. Не было никакой
надежды на то, чтобы перешибить такого соперника.
- Семьсот стеллоров, - произнес Херндон. Спешно осмотревшись, он
заметил стоявшего неподалеку мальчишку и, не мешкая, подозвал его к себе.
- Семьсот двадцать пять, - произнес аристократ.
- Видишь того человека? - зашептал Херндон мальчишке, - там, чуть
впереди меня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19