военная косточка, привычка — вторая натура.
— Нуте-с, Федор Мокеевич, с чем пожаловали?
Турчанинов усмехнулся:
— С головою, Владимир Львович. В коей есть информация, которая может помочь вашей борьбе с провокацией.
— Ага… Ну что ж… Вы с Бакаем и Меньшиковым знакомы?
— Шапочно. Они были в Петербурге, а я служил в Привисленском крае.
— Вы в розыскных списках девятьсот седьмого года?
— Да.
— Так что ж вы и ваши польские друзья от меня конспирируете, милостивый государь?! Вы Андрей Егорович Турчанинов, адъютант при бывшем начальнике варшавской охраны полковнике Глазове, а затем какое-то время при Попове, до того как он был казнен. Из привисленских только один вы и значитесь в списках…
Турчанинов вздохнул:
— Ну и слава богу… Сразу легче стало с вами говорить.
— К ликвидации Попова имеете отношение?
— Да.
— Чем вам это грозит?
— Если докажут — расстрелом.
— Тогда вернемся к «Федору Мокеевичу», дело нешуточное… Скажите, пожалуйста, как вы относитесь к тем материалам, которые мне передали Бакай и Меньшиков?
— Положительно. Вы базировались на их показаниях, когда разоблачили Жуженко?
— На их тоже.
— А показания об Азефе они вам давали?
— Да.
— У нас в варшавской охран… ке… об Азефе вообще ничего не было известно.
— Это и понятно… Агент такого уровня действует под руководством непосредственно главного шефа… Но в России никогда тайн не было, на язык горазды…
— Потому что никогда не было свободной печати. Бурцев удивился:
— Не вижу связи…
— Прямая связь, — возразил Турчанинов. — Поскольку все везде закрыто, люди стремятся утвердить себя причастностью к секретам, — проявление обычного человеческого самолюбия, форма самовыявления…
— Занятно, — откликнулся Бурцев, оглядев Турчанинова еще раз; глаза его потеплели, прежней настороженности в них не было. — Вы оригинально мыслите. Скажите-ка, а вы с Герасимовым встречались?
— Дважды.
— Где?
— В северной столице. Был командирован за дополнительными материалами по государственной преступнице Розалии Люксембург, когда она была схвачена в Варшаве.
— Опишите-ка мне его, пожалуйста.
— Извольте… Высокого роста, шатен с легкой проседью, усы подбривает, чтобы повторяли форму рта, губы чувственные, полные, нос прямой, особых примет на лице нет. Во время выездов на конспиративные встречи и самоличного наблюдения за интересующими его персонами имитировал хромоту…
— Сходится, — Бурцев даже в ладони хлопнул (пальцы длинные, как у пианиста). — Некий охраняемый полицией чин хромал на процессе против депутатов Первой думы.
— Меня уполномочили попросить вас, Владимир Львович, — если почтете возможным — передать раннюю фотографическую карточку Герасимова, поры его службы в Самаре…
— Передать не передам, а вот сходить в мастерскую портретов месье Жаклюзо можем. Если хорошо оплатите, он сделает копию в два дня, работает виртуозно…

4

«Дорогой Юзеф! После того, как Ядзя note 15 Note15
»Ядзя» — Турчанинов

начала работу с Влодеком note 16 Note16
»Влодек» — Бурцев

, выявилось множество интереснейших подробностей. Начну с того, что Нэлли note 17 Note17
»Нэлли» — 3. Жуженко, член партии соц. -революционеров, провокатор охранки

, оказывается, передавала дедушке Герасиму note 18 Note18
»Дедушка Герасим» — А. В. Герасимов

про все шалости note 19 Note19
выступления на заседаниях ЦК эсеров, работа по выработке резолюций

толстяка note 20 Note20
»толстяк» — Азеф

, особенно когда они собирались на чай note 21 Note21
»собирались на чай» — съезд эсеров

. Впрочем, Влодек говорит, что Нэлли ябедничала note 22 Note22
»ябедничала» — писала донесения

не столько дедушке Герасиму, сколько дяде Климу note 23 Note23
»Дядя Клим» — генерал Климович, начальник московской охранки

, а тот уже передавал старику. Таким образом, плуты выдавали зоркому родительскому оку, каким по праву являются дедушка Герасим и дядя Клим, все, что происходило, когда детвора note 24 Note24
»детвора» — члены ЦК и делегаты эсеровских съездов

встречалась, чтобы придумать новые проказы. Толстяк про Нэллечку ничего не говорил, жалел бедненькую, вот ведь какая доброта и благородство! Только он не знал, утверждает Влодек, что она сама шептала обо всех проделках Климу, Фотографию дедушки Герасима я тебе отправил с Халинкой, передаст в собственные руки; постарел ли он, как ты находишь? note 25 Note25
Жуженко знала от Климовича, что Азеф является агентом охранки, в то время как Герасимов не открывал ему принадлежность Жуженко к охранке

Как поступать дальше с нашими шалунами? Ты у меня славный и мудрый педагог, подскажи. Твой Големба» note 26 Note26
»Големба» — Рыдз, Мацей, Розиньский

.

5

«Дорогой Мацей! Спасибо за письмо. Очень рад, что твоя учеба идет так хорошо. Наша беда в том, что мы мало и недальновидно думаем о будущем, когда нам понадобятся высокоталантливые исследователи. Не называй меня фантазером. Я в это верю. А все то, во что по-настоящему веришь, — сбывается, если в подоплеке веры лежит не смрадное суеверие, но знание, базируемое на науке. Теперь по поводу наших шалунов. Поскольку Халинка еще не приехала (видимо, остановилась в Берлине у сестры note 27 Note27
»сестра в Берлине» — Роза Люксембург

), я лишен возможности полюбоваться на любимого дедушку note 28 Note28
»любимый дедушка» —
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142