— Пожалуйста, хотя я сказала то, что мне представлялось возможным сказать…— Речь пойдет не о Грацио, мисс Кровс. Известно ли вам имя русского журналиста Лы… Лы… — Бреннер посмотрел на Степанова, снова прикрыл ладонью мембрану, но Кровс ответила:— Вы имеете в виду мистера Лыско?Степанов кивнул.— Именно, — ответил Бреннер.— Мне не просто известно его имя, мы дружны.— Вам известно, что его в бессознательном состоянии увезли в Россию?— Что?!— Да, на него было совершено нападение… Он, как говорят его русские коллеги, очень плох… Мотивом избиения послужили якобы ваши отношения…— Ах, вот так? Его обвиняют в том, что он спал с представительницей бульварной прессы?— Его обвинили в том, что он был близок с женщиной, которую любит неизвестный друг…— Неизвестный друг, конечно же, связан с корпорацией Дигона, мистер Бреннер, потому что Лыско исследовал те же материалы, которыми занималась и я… Точнее говоря, он… Словом, у меня нет ревнивого друга, который пошел бы на такое безумство…Степанов показал пальцем на себя. Бреннер быстро закрыл трубку ладонью, спросил:— Хотите поговорить?— Да.Бреннер на секунду закаменел лицом; видимо, стремительно продумывал то, как он должен объяснить Кровс про красного; снова потянулся за сигаретой, мгновенно прикурил, прижал трубку острым плечом к уху.— Мисс Кровс, у меня в гостях наш русский коллега Степанов; он писал репортажи о партизанах Лаоса и Вьетнама, был в Чили накануне трагедии и дружил с вождем РАФ Анархистская террористическая организация.

Ульрикой Майнхоф. Он хочет поговорить с вами.— Пожалуйста, — ответила женщина, помедлив. — Я слушаю.Бреннер протянул Степанову трубку.— Добрый вечер, мисс Кровс. Я жду визы, думаю, мне дадут ее в ближайшие дни… Вы сможете повидаться со мной?— Конечно.— Я возьму у господина Бреннера номер вашего телефона?— Можете записать домашний. Тридцать семь, двадцать четыре, сорок девять… Лыско плох?— Да.— Почему его не госпитализировали здесь?— Потому что кто-то позвонил в наше консульство и угрожал ему… Потому что его обвиняют в том…— Я уже слышала… У меня нет ревнивых друзей, а у него могли появиться серьезные враги… Из-за меня, это верно. Приезжайте, я вам расскажу кое-что… Днем я обычно в бюро или баре, вечером дома.Когда Степанов положил трубку, Бреннер заметил:— Странная история… Концерн Дигона… Пошли посмотрим по справочникам? Она — хоть и не прямо — все же обвинила этого старика… Вы ничего же о нем не знаете?— Я знаю о нем, и знаю немало.— Вот как?! — Бреннер удивился: — Все-таки вы непредсказуемые люди! А может, мы доверчивые агнцы в сравнении с вами и вы постоянно играете нами, словно детьми?— Если бы, — усмехнулся Степанов. — Каждый из нас норовит поиграть другим, что не есть хорошо, как говорят мои немецкие друзья.— Пошли в досье, там расскажете мне про Дигона, проверим эти данные по нашим последним справочникам… 17 Ретроспектива I (семь месяцев назад, весна 83-го) Барри Дигон начал сдавать, как-никак семьдесят семь, но все наиболее важные дела по-прежнему вел сам, не передоверяя даже самым близким, проверенным помощникам.Поэтому, когда департамент концерна, отвечавший за все биржевые операции в мире, обработал информацию о том, что люди Леопольдо Грацио (конечно же, не служащие его концернов и банков, а контакты в иных фирмах) начали играть на повышение курса акций какао-бобов, когда служба разведки концерна сообщила, что в Гаривасе, где всего лишь пять месяцев назад пришли к власти военные во главе с полковником Мигелем Санчесом, наметилась тенденция к расколу в руководстве и министр обороны, сорокалетний Армандо Лопес, выпускник Вест-Пойнта, примкнувший к левым силам, дважды нелегально встречался с послом США Дональдом Бэркли, причем запись беседы сразу же ушла в Белый дом с пометкой государственного секретаря «Срочно, совершенно секретно, только для президента», Барри Дигон дал указание внешнеполитическому департаменту концерна выяснить, существуют ли высокоавторитетные контакты, которые смогут обеспечить встречу с министром обороны в самое ближайшее время, желательно на нейтральной территории; в случае же, если это может бросить тень на майора Армандо Лопеса, следует срочно купить какой-нибудь замок в Гаривасе на берегу океана — ничего вызывающего, десять, пятнадцать комнат от силы, не более двадцати акров земли, незачем привлекать внимание левой прессы — и пригласить среди прочих на новоселье этого самого майора Лопеса.После этого Дигон позвонил помощнику государственного секретаря Полу Гоу, договорился с ним о ленче; перед тем как ехать в клуб, внимательно просмотрел данные, полученные от своих дилеров на биржах Цюриха, Амстердама, Лондона, Гонконга и Франкфурта-на-Майне; речь шла исключительно о ценах на какао-бобы, Гаривас — один из крупнейших поставщиков этого продукта; попросил Зигмунда Шибульского, помощника по специальным связям с администрацией, договориться о встрече с первым заместителем директора ЦРУ Майклом Вэлшем; попросил секретаря, занятого составлением ежедневных компьютерных сводок, выяснить, отчего Леопольдо Грацио начал играть на повышение акций какао-бобов именно после прихода к власти военных в Гаривасе, и отправился на ленч в клуб «33».(Брат помощника государственного секретаря Пола Гоу был директором филиала треста Дигона в Швейцарии, курировал интересы концерна на биржах Цюриха, Антверпена и Франкфурта-на-Майне, поэтому разговор Гоу и Дигона был, как и всегда, доверительным. Впрочем, Пол Гоу понимал, что излишняя откровенность с магнатом нецелесообразна;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22