друзья, родственники, знакомые.Глазов, бегло просмотрев листочки, поднял трубку телефона, назвал барышне номер «64-91», кроша длинную папироску в ожидании ответа.— Да.Голос был ломкий, ждущий, красивый.— Вы писали нам, — сказал Глазов. — Вот я и звоню. Добрый вечер, госпожа Гуровская.— Добрый вечер. С кем имею честь?— За вами подослать пролетку? — не отвечая на ее вопрос, предложил Глазов. — Или вы сами? Мы от вас недалеко.— Я знаю. Пролетку подсылать не надо.— Вуальку только наденьте, пожалуйста, чтоб лишних глаз не было, хорошо?— Какую вуальку? — голос на том конце провода дрогнул, выдал характер, который подчиняться не любит.— Желательно темную. Мой помощник вас встретит у входа через десять минут.Положив трубку на рычаг, Глазов попросил Шевякова:— Начальному общению просил бы не мешать, Владимир Иванович, я предпочитаю работать соло.— Хорошо, — чуть помедлив, ответил подполковник, — у каждого, как говорится, свой стиль. Ни пуха ни пера.— Спасибо.— А «к черту»?— Не знаю, как у вас по части юмора, Владимир Иванович, а то б послал…… Ротмистр усадил Гуровскую в кресло, предложил чаю с лимоном и осведомился:— По отчеству как позволите вас называть?— Казимировна. Елена Казимировна.— Меня зовут Глеб Витальевич. Рад знакомству и благодарю за письмо. Но сразу хочу сказать вам, Елена Казимировна, о ста рублях не может быть и речи. Бога ради, не сердитесь и постарайтесь меня выслушать непредвзято. Мы сто рублей редко кому платим. Да что же тут секретиться, я — чуть больше ста получаю, а ведь к этим деньгам шел семь лет. Конечно же, окажи вы государю и охране какие-то особые услуги — мы можем обратиться с хлопотами в Санкт-Петербург, в Департамент полиции.— О какой сумме может идти речь?— Прежде чем я отвечу вам, сблаговолите объяснить, на какие цели вам надобны деньги?— Надоело в нищете жить.— Не верю.— Почему?— Да просто-напросто потому, что вы говорите неправду.— Я говорю правду.— Если вы говорите мне правду, возможны два исхода, Елена Казимировна. Первый: мы установим, что вас к нам подослали «товарищи», но сие — вряд ли, слишком вы открыто лжете. Второй: вы ничего не знаете о революционерах и пришли нас шантажировать, ибо в той среде, которую вы изъявляете желание освещать, очень быстро обнаружат человека, которому, по вашим словам, «надоела нищета», и перестанут такому человеку верить. Зачем вы тогда нам? Ради какой корысти? Итак, я повторяю свой вопрос…Гуровская перебила его нервно:— У меня есть друг. Он голодает.— А вы? В каких условиях живете? Где? На какие средства?— Отец умер. Я учусь в Берлине. Мама высылает мне крохи, чтобы я могла снять мансарду и не умереть с голода.— Вы учитесь медицине?— Да.— Ваш друг — поэт?— Да… Хотя больше, кажется мне, публицист. Откуда вы знаете об этом?— Он сейчас в Варшаве? — не отвечая Гуровской, продолжал Глазов.— Да.— Его имя?— Я назвала вам себя — этого достаточно.— Владимир Ноттен его зовут, разве нет? — тихо сказал Глазов.— Да, — так же тихо ответила Гуровская, ощутив внезапно безразличную усталость.— Я что-то читал… Погодите, это он недавно опубликовал в «Утре» рассказ о маленьком мальчике-сироте, о его страдании у чужих и о самоубийстве?— Да.«Господи, — с ужасом вдруг пронеслось в голове Гуровской, — зачем я начала все это?! Они же сомнут меня и уничтожат! Не смогу я ни Влодеку помочь, ни себе, ни нашим — это же все бред какой-то! Надо встать и уйти, сейчас же уйти!»Впившись глазами в лицо женщины, словно ощущая все, что происходило сейчас с нею, Глазов тихо сказал — будто выдохнул:— Мы подружимся с вами, Елена Казимировна, подружимся…В дверь постучали.— Я занят, — негромко сказал Глазов, но дверь все же открылась, и в кабинетик проскользнул Шевяков.— Не помешаю, Глеб Витальевич? — спросил он и учтиво поклонился Гуровской.— Коли пришли — садитесь, — поморщился Глазов. — Это мой помощник,— пояснил он Елене Казимировне снисходительно, — Владимир Иванович его зовут, милый и добрый человек.— Спасибо за аттестацию, — кротко улыбнулся Шевяков. — Так вот, Елена Казимировна, я, чтоб не затягивать беседу, — вы потом с Глебом Витальевичем все мелочи-то обсудите, — хочу о главном… Вы — к нам, мы — к вам, сразу, как говорится, друг к дружке. Ноттену мы поможем, обяза…Гуровская перебила его:— У вас принято подслушивать?— Нет, нет, это у нас запрещено категорически, — нахмурился Шевяков. — Это — категорически! Имя Владимира Карловича Ноттена мне известно не первый месяц — нервен, как всякий талант, нервен; что одному скажет, что другому, а ведь к нам все сходится, к нам, Елена Казимировна. Вы только ему, спаси господь, не вздумайте чего-либо открыть — потеряете навеки. Наоборот, как это у товарищей эсеров: «В борьбе обретешь ты право свое! » Вы продолжайте быть его единомышленником, иначе горько ему станет, горько до полнейшей безысходности. И чтобы легче обоим было, а особенно, Елена Казимировна, вам, мы поможем поставить на вашей квартире подпольную типографию.— Какую типографию? — удивилась Гуровская. — Я ничего не понимаю… Я могу помогать в ином: я сдружилась в Берлине с Розой Люксембург, с Тышкой, Барским; Дзержинского по Варшаве знала…— Это мы прочитали, — продолжал Шевяков, словно бы не слыша Гуровской. — Вы про это обстоятельнее, так сказать, изложите и адреса напишите. Дзержинских завтра навестите. А сейчас давайте про типографию подумаем. Согласитесь оборудовать хорошую типографию, где можно печатать горькие рассказы Ноттена, которые цензорский комитет не утверждает? Или — поостережетесь?— Я ничего не понимаю, — повторила Гуровская, но в ее вопросе было искреннее желание понять, и Шевяков ощутил это быстрее Глазова, и Глазов поразился тому, как мужлан быстро и легко загнал в угол интеллигентную девицу, с которой он бы наверняка возился не один час, прежде чем решился на такое открытое и ясное, и ощутил не просто к Шевякову ненависть — за то, прошлое, но и зависть профессионала…Когда Гуровская ушла, Глазов заметил Шевякову:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193