— Наши — старики…— Я таких не замечал.Герасимов пожал плечами:— Мастера, оттого и не замечали.— Значит, трое мордастых, которые не отстают ни на шаг, курловские?— Не убежден. Скорее всего это филеры Карпова.Вас отдали Карпову, но он будет ставить с вами курловский спектакль…Петров снова хихикнул:— Интересно, а Семигановский тоже меня вам отдал? Или вы меня приказной силой забрали?— Что, начался русский комплекс? — рассердился Герасимов. — Слезы жалости о погубленной жизни, исступленное желание напиться, чтобы все забыть, а наутро в церкву, молить о спасении? А кто написал письмо Семигановскому с предложением о сотрудничестве? Вас никто ни к чему не неволил! А уж сейчас и подавно…Петров сник, руки его бессильно повисли вдоль тела.— Не сердитесь на меня, Александр Васильевич…— Слушайте, вздохнул Герасимов с нескрываемой жалостью, уезжайте вы отсюда, а? Я дам вам денег, куплю билет на пароход в Америку, выступите там с лекциями, расскажете, как потеряли ногу во имя революции, откроете курсы или там лавочку какую, не знаю, но хоть жить будете по-человечески…— В лавочке? — Петров посмотрел на Герасимова с неожиданной надменностью. — Что прикажете продавать? Бублики? Или фиксатор для усов? Уж не путаете ли вы меня с кем-то, Александр Васильевич?— Смотрите. — Герасимов допил свою водку. — Я внес вам предложение как друг. Принять его никогда не поздно. А за лавочку простите, я не хотел вас обидеть…— Когда я с вами, — заметил Петров, по-прежнему не закусывая, — все ясно, четко и логично. Но стоит мне остаться одному или, того хуже, попасть к тем, как голова начинает взрываться, рвань в глазах, отчаяние… Как мне поступать, Александр Васильевич? Давайте ставьте спектакль…Герасимов покачал головой:— Это уже не спектакль… Если бы не курловские мерзавцы, если б Долгов вовремя прибыл к вам в Париж вот тогда бы мы получили спектакль… А сейчас надо строить комбинацию. Это пострашнее, Александр Васильевич. Если она пройдет так, как мы задумаем, вы станете прижизненной легендой русского демократического движения, если погибнем, тоже войдем в историю…— Бартольду ничего говорить нельзя, — думая о чем-то своем, медленно произнес Петров. — И Василю тоже. Они без Савинкова, без его утверждения, ничего делать не станут, а тем более менять план. Сказано: привести приговор против Герасимова — и все. Точка. Если излагать им вашу задумку, ждать ответа из Парижа, я сорвусь, не выдержу.— И я так думаю, — согласился Герасимов. — Все дело надо провести как можно скорее… Завтра к вам придет Карпов. Или пришлет кого, не знаю, в деле его не видел… Связь станем поддерживать через Доброскока. Фамилию его забудьте, не надо вам ее помнить, разве что в случае уж самой крайней нужды… «Коля» — вот и все его имя. Чтобы гарантировать вашу безопасность после того, как Курлов, Виссарионов и Карпов будут устранены, «Коля» познакомит вас с людьми, которые обеспечат ваш отход… Ну, а теперь к делу… Его конструкция видится мне следующим образом…
…Карпов отвез Петрова в ресторан «Кюба», один из самых дорогих, накрыл роскошный стол.Петров молил бога, чтобы не поддаться чарам, обволакивает: Герасимов предупреждал, словно в воду глядел: «когда один хвалит — это наплевать и забыть! До тех пор пока ваше имя не будет занесено на скрижали, не станет достоянием первых полос всех газет мира, не верьте, комбинируют, мнут, готовят для себя!»— Ну, пора б и по рюмашке, — сказал Карпов, — кто из русских начинает серьезный разговор без тоста?Чокнулись, махнули; Карпов сразу же принялся за угрей; Петров засмолил папироску.— Почему не кушаете? — спросил Карпов. — Угри отменные, кишки сальцем обволочет, никакая водка не проймет.Сытый физиологизм этой фразы показался Петрову отвратительным; пьянеть нельзя, сказал он себе, ночью напьюсь, у Герасимова, с тем можно, в глаза не льстит.— За наше дружество, — провозгласил Карпов, налил по второй, — за то, чтоб работа у нас шла, как говорится, душа в душу. Я за своих жизнь готов отдать, Александр Иванович… Если деньги нужны, документы, что иное, сразу ко мне, без всяких там цирлих-манирлих…Выпив, недоуменно поглядел на нетронутую рюмку Петрова:— У нас так не полагается…— Сергей Георгиевич, — ответил Петров, закурив новую папироску, — сначала давайте обговорим дело. Вы ж меня не просто так в этот номер пригласили… Вы ведь намерены узнать, с чем я вернулся из Парижа… Так?— Так-то оно так, — ответил Карпов, — но мне хочется вас от всего сердца принять, чтобы по-нашему, по-русски, все было широко…— Не уйдет, — сказал Петров, поняв, что игра пошла, он в форме, и этот спектакль с полковником ему угоден. — Свое возьмем, когда кончим дело… Так что давайте прервем трапезу, пока я вам не расскажу… Я ведь сегодня почти не спал, оттого что ночь провел у генерала Герасимова…Карпов чуть не подавился угрем, отодвинул тарелку, нахмурился:— Это когда же было?— Когда ваш филер уснул в гостиной «Метрополя». Около часу ночи… Я тогда и выскользнул…— И где же вы с ним встречались?— Я город плохо знаю… Где-то на берегу реки, там его дом стоит…— Значит, вы рассказали ему обо всем, что смогли вызнать в Париже о бомбистах?— У нас об этом и разговора не было, Сергей Георгиевич… Меня Герасимов подбивал поставить акт против генерала Курлова…— Ну, уж это вы мне бросьте! — Карпов не уследил за собою, рявкнул, так ошеломило его сообщение агента.— Бросают гниду, если ее из волос вытащить, — чуть не по слогам произнес Петров. — А я чистоплотен, мне бросать нечего, ванну принимаю каждый день.— Ну, не гневайтесь, Александр Иванович! Что ж вы так на слово обидчивы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85