3 — Владимир Львович? — осведомился Турчанинов, разглядывая Бурцева.— Именно так. С кем имею честь"?— Я Федор Мокеевич.— Кто?— Вчера вам говорили обо мне. Вы назначили встречу на одиннадцать тридцать.Бурцев посторонился, пропуская гостя в квартиру.— Да, да, верно. Прошу.Вчера вечером Турчанинов спустился квартирою ниже, там жили две проститутки, Мадлен и Мари (перекрытия потолка слабенькие, все слышно, гостей у девушек не было), попросил утюг с угольями Мадлен вызвалась погладить ему пиджак и брюки «Я же работала прачкой, все сделаю вмиг». Турчанинов поблагодарил, ответив, что стеснен в средствах, лучше уж сам. «С соседей не берем, — расхохоталась Мари, — даже за любовь не берем с соседей» Поэтому к Бурцеву пришел выутюженный, в свежей сорочке и галстуке, военная косточка, привычка — вторая натура.— Нуте-с, Федор Мокеевич, с чем пожаловали?Турчанинов усмехнулся.— С головою, Владимир Львович. В коей есть информация, которая может помочь вашей борьбе с провокацией.— Ага. Ну, что ж Вы с Бакаем и Меньшиковым знакомы?— Шапочно. Они были в Петербурге, а я служил в Привисленском крае.— Вы в розыскных списках девятьсот седьмого года?— Да.— Так что ж вы и ваши польские друзья от меня конспирируете, милостивый государь?! Вы Андрей Егорович Турчанинов, адъютант при бывшем начальнике варшавской охраны полковнике Глазове, а затем какое-то время при Попове, до того, как он был казнен. Из привисленских только один вы и значитесь в списках.Турчанинов вздохнул.— Ну, и слава богу… Сразу легче стало с вами говорить.— К ликвидации Попова имеете отношение?— Да.— Чем вам это грозит?— Если докажут, — расстрелом.— Тогда вернемся к Федору Мокеевичу, дело нешуточное… Скажите, пожалуйста, как вы относитесь к тем материалам, которые мне передали Бакай и Меньшиков?— Положительно. Вы базировались на их показаниях, когда разоблачили Жуженко?— На их тоже.— А показания об Азефе они вам давали?— Да.— У нас в варшавской охран…ке… об Азефе вообще ничего не было известною— Это и понятно… Агент такого уровня действует под руководством непосредственно главного шефа. В России никогда тайн не было, на язык горазды.— Потому что никогда не было свободной печати.Бурцев удивился:— Не вижу связи…— Прямая связь, — возразил Турчанинов. — Поскольку все везде закрыто, люди стремятся утвердить себя причастностью к секретам — проявление обычного человеческого самолюбия, форма самовыявления.— Занятно, — откликнулся Бурцев, оглядев Турчанинова еще раз, глаза его потеплели, прежней настороженности в них не было. — Вы оригинально мыслите. Скажите-ка, а вы с Герасимовым встречались?— Дважды.— Где?— В северной столице. Был командирован за дополнительными материалами по государственной преступнице Розалии Люксембург, когда она была схвачена в Варшаве.— Опишите-ка мне его, пожалуйста.— Извольте. Высокого роста, шатен с легкой проседью, усы подбривает, чтобы повторяли форму рта, губы чувственные, полные, нос прямой, особых примет на лице нет. Во время выездов на конспиративные встречи и самоличного наблюдения за интересующими его персонами имитировал хромоту…— Сходится, — Бурцев даже в ладони хлопнул (пальцы длинные, как у пианиста). — Он хромал и на процессе против социал-демократических депутатов, когда вторую Думу разогнали!— Меня уполномочили попросить вас, Владимир Львович, если почтете возможным, передать раннюю фотографическую карточку Герасимова, поры его службы в Самаре.— Передать не передам, а вот сходить в мастерскую портретов мсье Жаклюзо — можем. Если хорошо оплатите, он сделает копию в два дня, работает виртуозно. 4 "Дорогой Юзеф!После того, как Ядзя начала работу с Влодеком, выявилось множество интереснейших подробностей.Начну с того, что Нэлли, оказывается, передавала дедушке Герасиму про все шалости толстяка, особенно когда они собирались на чай.Впрочем, Влодек говорит, что Нэлли ябедничала не столько дедушке Герасиму, сколько дяде Климу, а тот уже передавал старику.Таким образом, плуты выдавали зоркому родительскому оку, каким по праву являются дедушка Герасим и дядя Клим, все, что происходило, когда детвора встречалась, чтобы придумать новые проказы.Толстяк про Нэллечку ничего не говорил, жалел бедненькую, вот ведь какая доброта и благородство! Только он не знал, утверждает Влодек, что она сама шептала обо всех проделках Климу.Фотографию дедушки Герасима я тебе отправил с Халинкой, передаст в собственные руки, постарел ли он, как ты находишь?Как поступать дальше с нашими шалунами? Ты у меня славный и мудрый педагог, подскажи.Твой Големба".
«Ядзя» — Турчанинов.«Влодек» — Бурцев.«Нэлли» — 3. Жуженко, член партии соц. -революционеров, провокатор охранки«Дедушка Герасим» — А. В. Герасимов«Шалости» — выступления на заседаниях ЦК эсеров, работа по выработке резолюций.«Толстяк» — Азеф.«Собрались на чай» — съезд эсеров.«Ябедничала» — писала донесения.«Дядя Клим» — генерал Климович, начальник московской охранки.«Детвора» — члены ЦК и делегаты эсеровских съездов.«Жуженко знала от Климовича, что Азеф является агентом охранки, в то время как Герасимов не открыл ему принадлежность Жуженко к охранке»«Големба» — Рыдз, Розиньский. 5 "Дорогой Мацей!Спасибо за письмо. Очень рад, что твоя учеба идет так хорошо.Наша беда в том, что мы мало и недальновидно думаем о будущем, когда нам понадобятся высокоталантливые исследователи. Не называй меня фантазером. Я в это верю. А все то, во что по-настоящему веришь, — сбывается, если в подоплеке веры лежит не смрадное суеверие, но знание, базируемое на науке.Теперь по поводу наших шалунов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85