После этого попросил одного из своих верных помощников снестись с сотрудником Варшавской охраны полковником Иваненко и, сепаратно от Заварзина, завязать с ним доверительные отношения с целью получения доверительной информации о Дзержинском. Перепад настроений Вскоре после аудиенции у государя Герасимов вызвал шифрованным письмом Азефа из Италии: тот отдыхал в Сорренто впервые изменив полюбившейся ему Ривьере. «Милый Евгении Филиппович, был бы весьма признателен, найди Вы возможность незамедлительно выехать в Россию, дело касается меня лично. Отслужу сторицей. Искренне Ваш».
Азеф письмо сжег, отзвонил своей подруге, жившей наискосок от того отеля, где снимал апартаменты для семьи и отправился в ресторан Дона Джузеппе (лучшая рыба и великолепное вино «Лямбруска» — красно-пузырчатое, нектар, способствует) весь вечер был грустен, совершенно не пьянел, попросил «шартрезу», в ресторане не оказалось будь неладна треклятая европейская заорганизованность в России, с ее бардаком — лучше обязательно что-нибудь неучтенное лишнее забытое заваляется где-нибудь на полках — только поискать Дон Джузеппе отправил экипаж в «Бристоль», привезли бутылку зеленого ликера прошлого века только в три часа ночи распустило, ощутил желание, подругу свою (немочку из Берлина) любил исступленно, уснул обессиленный, пустой: наутро, не заходя в отель к семье, выехал в Рим, а оттуда в Россию.— Герасимов долго тряс его руку, даже огладил плечи, неожиданно почувствовав себя Тарасом Бульбой во время встречи с любимым сыном, пригласил к столу, уставленному яствами из ночного ресторана «Альказар», где обычно гулял Савинков, подвинул любимцу «шартрез», тот покачал головою, кивнул на водку, выпил рюмку, отодвинул ее, мала: налил в фужер, выцедил с жадностью, закусил икрою и только после этого, утерев пот, появившийся на висках, спросил:— Что случилось?— Случилось то, что я хочу просить вас, Евгений Филиппович, взять на себя организацию цареубийства.— А бога пощадим? — зло усмехнулся Азеф. — Или его тоже — бомбою?— Можно и бога, — в тон ему ответил Герасимов, — но — как и царя — под моим контролем.— Как вы себе все это представляете? — спросил Азеф. — Цель? Какова конечная цель предприятия?— Покончить раз и навсегда с террором. И после этого отпустить вас с богом на покой.Азеф поморщился:— Ах, Александр Васильевич, Александр Васильевич, да что же это такое со всеми нами творится?! Отчего не верим друг другу?! Долго ли продержимся, ежели будем таиться, будто мыши, даже тех, кто нам всего ближе?! Не империя мы, а какое-то стомильонное сообщество дипломатов низшего класса! Те точно так же трусливы, но их хоть понять можно — карьеру делают. Говорите прямо: вам надобна игра, чтобы укрепить свои позиции и лишний раз попугать трон?Герасимов зашелся деланным смехом, в который уже раз испугавшись пронзительного ума Азефа вроде Шорниковой, все сечет, только та чувствует а этот, нехристь, считает.Азеф налил себе еще один фужер водки выпил одним длинным глотком, ну и ну закурил, впился кроличьими глазами в лицо Герасимова. Тот смеяться перестал, ответил тихо:— Это нам обоим надо, Евгении Филиппович. Покудова я на коне, и вы в порядке. Последний раз вы ведь из России вывезли пятьдесят тысяч золотом, денежки Боевой Организации. И на здоровье! Я радуюсь, когда человек вашего уровня живет так, как считает нужным. Новое предприятие позволит вам взять с собою в Италию еще больше.Азеф вздохнул:— Ноги б унести. Следили за мной! Откуда сведения о золоте? Имеете перекрестную агентуру?— Я — нет. А Трусевич — да.— Имя агента?— Не знаю. Клянусь памятью родителей. Право, сказал бы. Он, этот департаментский, мне тоже стоит поперек дороги.Герасимов лгал агентом была Зинаида Жуженко, адъютант боевика Сладкопевцева и его любовница, работала в Москве с Климовичем, начальником охранки первопрестольной недавно отдала ему свою подругу Фрумкину; та готовила покушение. Зиночка сама пришила террористке потаенный карман, чтобы револьвер не был заметен, целовала перед актом, а сообщение о месте и дате уже лежало на жандармском столе.— Предложения? — спросил Азеф, достав из кармана тяжелый серебряный портсигар. — Что вы предлагаете?— Воссоздать боевую организацию. Понятно, под вашим началом. Нацелить ее на цареубийство— Так все же будем Николашу убирать? — тихо, как-то даже ликующе спросил Азеф. — Или снова игра?— Спаси господь, — вздохнул Герасимов. — Священная особа надежда наша, как можно.— Вы меня интонациями не путайте, Александр Васильевич. А то ведь разорву монарха в клочья. Вы мне однозначно скажите, игра или всурьез?Герасимов, ужаснувшись тому, что в голове его загрохотало слово «всерьез» взмахнул даже руками.— Евгении Филиппович, окститесь!— Ни один мой человек не будет арестован?— Ни один. Ни в коем случае.— Вы понимаете, что арест хоть одного из той группы которую я создам, будет стоить мне жизни?— Понимаю прекраснейшим образом.Азеф поднялся, походил по зале потом склонившись над Герасимовым, спросил:— А я новым Наумовым паче случая не окажусь?Герасимов захолодел Азеф тронул то, чего он постоянно и затаенно боялся.Дело было в начале девятьсот седьмого когда из Царского позвонил генерал Дедюлин самый близкий государыне человек и нервничая, попросил «милого Александра Васильевича» срочно приехать, Герасимов выехал незамедлительно.— Два месяца тому назад, — начал Дедюлин пригласив полковника погулять по парку — казак царского конвоя Ратимов доложил своему командиру князю Трубецкому, что с ним познакомился сын начальника дворцовой почтово-телеграфной станции Владимир Наумов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85